Пятиэтажка. Волшебному народу предоставляется общежитие

Я жестом отказалась от напитков, посетители настаивать не стали. Молча выпили.

— Так, значит, вы его родня. — начала я выяснение необходимой информации.

— Да-да! — подтвердила женщина. — Вот, в Фефочке Аристарх просто души не чаял.

— Значит, вы часто встречались? — предположила я.

Супруги переглянулись, потом Павел Иванович промолвил:

— Нет. Он жил далеко. Где-то в Сибири, последние двадцать лет. Вот, только месяц назад сюда переехал.

— Да. — закивала Лидия. — Аристарх сначала удалился на покой, жил в тайге в какой-то землянке, а потом вдруг решил в люди выйти.

— Но когда он переехал, вы стали часто встречаться? — уточнила я.

Снова пауза.

— Нет. — ответила гостья. — Не успели. Мы ж не думали, что он так быстро…

Супруг перебил ее:

— Но мы созванивались!

— По крупным праздникам. — фыркнул/ла Фефочка, впервые подав голос.

Оба родителя ткнули чадо локтями, с правом и левой стороны, соответственно.

Павел Иванович, видимо, занервничал. С трудом высвободив пятку из своего лаптя, он начал болтать им на ступне.

— Аристарх был чудесным человеком! — заговорила Лидия. — Добрым, неконфликтным…

— А вы в каком родстве состояли? — спросила я.

— Ну… — протянул гость. — Где-то… по отцовской линии.

— А другие родственники есть? — уточнила я.

— Нет! — хором ответили супруги.

— А вы знаете про завещание? — задала я новый вопрос.

Посетители занервничали:

— Какое еще завещание?

— Мой коллега, местный участковый, говорит, что ваш родственник оставил завещание.

Тут супруги дружно рассмеялись, потом Павел Иванович добродушно произнес:

— Ну, нам то завещание не нужно! Что он там мог завещать? Зачем нам вещи? Материальное, это все пыль и тлен! Нам дорога память…

Фефочка снова громко фыркнул/ла.

Оба родителя вновь пихнули ребенка локтями. Затем Лидия выразительно посмотрела на супруга. Тот, похоже, занервничал еще больше, снова начал раскачивать свой лапоть. В итоге, тот улетел на другой конец комнаты.

Я, было, начала подниматься со своего места, но владелец лаптя меня остановил:

— Сидите, сидите, я сам!

И остался сидеть на месте.

Ко мне немедленно обратилась его жена:

— Милочка, а давно вы тут живете?

— Я тут временно, сегодня только въехала.

— А! Понятно… Не боитесь?

— Кого?

— Да так, незнакомое место…

— Нет. — я быстро перевела разговор в нужное мне русло. — Можно задать пару вопросов о вашем покойном родственнике? Скажите, он в последнее время не жаловался вам на что-нибудь? Не казался подавленным? Боялся чего-то?

Супруги переглянулись и растерянно друг на друга посмотрели. Подал голос плод их любви:

— Так в этом месяце крупных праздников не было.

— Фефа! — одернула чадо мать. — Смотри! Обидишь деда и…

Она запнулась.

— Так вы с ним не общались, после переезда? — на всякий случай уточнила я, хотя и так было ясно.

— Нет… Понимаете, ребенок девятый класс заканчивает, ГИА…

— А вы не знаете, другие знакомые у него были? Старые приятели?

— Нет. — уверенно ответил Павел Иванович. — Все поумирали. Он тогда и удалился в свою землянку, потому что никого из близких не осталось. В смысле, кроме нас.

— Он сказал, что ушел умирать. А через двадцать лет передумал. — торопливо добавила гостья. — Он, вообще-то, крепкий был. Особенно, когда двадцать лет в лесу просидел.

— А как вы узнали, что он переехал?

— Он нам открытку прислал, на Фефин день рождения. Очень он любил Фефу! А в открытке и сообщалось…

— А вы примерный текст помните?

— Ну… — протянула Лидия. — Он там, в основном, просто поздравлял. Про переезд пару слов, что соседи хорошие…

— А почему он вдруг передумал и решил переехать? Про это писал?

Вмешался супруг Лидии:

— Так из-за вашего общежития! Он нам буклет прислал, вместе с открыткой. Вот, пишет, наконец, цивилизованное место для таких как он… Для волшебного народа, то есть. Писал, что перемены, наконец. — он нахмурился и забормотал. — Социализм… Перестройка… Демократия… Свобода узникам… Ну, или что-то в этом роде. Радовался, короче.

— Понятно. — задумчиво проговорила я.

— Ну, нам пора! — жизнерадостно произнесла Лидия. — Угощение мы вам оставим!

Мне, конечно, все это угощение даром не нужно, но не заставлять же их тащить все обратно.

— Спасибо.

Мы с гостьей перетаскали снедь на кухню, чтобы посетители смогли забрать свой столик. Вернувшись в комнату, я застала главу семьи за странным занятием: он медленно брел по помещению, согнувшись в три погибели, и волочил за собой свой лапоть.

Заметив меня, мужчина смутился и произнес:

— Тапок забыл забрать.

— Угу. А сигареты? — я кивнула на тумбочку.

— Оставьте для Аристарха! В смысле, он любил. Очень.

Я представила, как живя в экологически-чистой тайге, дед смолит сигареты.

Гости тем временем быстро собирались (переобуваться обратно не стали, просто сложили свои сапоги, кроссовки и босоножки в пакет) и откланялись, чуть ли не отбивая земные поклоны.

— Ну, будьте здоровы!

— До свидания. — попрощалась я.

Что ж. Весьма полезное времяпрепровождение. Теперь я на девяносто девять процентов уверена, что преступление никак не связано с прошлым колдуна Аристарха. А врага он себе нажил именно тут.

А еду полевым отдам.

* * *