Пятикнижие чудес советских евреев

Скромная девушка Наташа Лещинер с её еврейской внешностью долго не могла выйти замуж. Когда ей было уже 35 лет, её увидел на Киевской трамвайной остановке и сразу полюбил смешной и добрый человек Женя, который был старше её на 20 лет и всегда мечтал о женитьбе на еврейке. Он жил в Ленинграде вместе со своей, говорившей с ним на идиш, мамой в большой коммунальной квартире. Женя был главным редактором многотиражной газеты на каком-то большом заводе, и уже 20 лет писал поэму о Сталине. Во время войны в эвакуации он потерялся от мамы, и его в прифронтовой полосе подобрал командир военных лётчиков. Тот попросил маленького и картавого еврейчика пойти в тыл к немцам и вывести через линию фронта свою жену и двух детей, которым грозил расстрел, как членам семьи коммуниста. Поразительно, но Женя через полгода блужданий среди украинских полицаев и немецких фашистов привёл (через линию фронта) эту украинскую семью прямо к их мужу и отцу.

Командир стал генералом, неофициально усыновил Женю и помог ему вместе с планом поэмы о Сталине поступить на факультет журналистики Ленинградского университета, куда евреев не принимали. Имея тот же план и готовую первую главу поэмы на трёх страницах, генерал помог Жене с принятием в секцию поэтов при Ленинградском отделении Союза Советских Писателей, а затем помог получить должность главного редактора заводской газеты «многотиражки». Там Женя и работал за 140 рублей в месяц до самой смерти в 70 лет. Он так и не закончил поэму, но помог Наташе родить сына Мишу. Миша стал инженером-строителем и женился на русской девушке, которая родила ему двух детей и сразу же побеспокоилась, чтобы окрестить Мишу и записать детей русскими.

Младшая дочь дяди Миши Лида от своего женатого друга врача-еврея Жени родила дочь Женю и уехала в Германию. С маминой фамилией Лещинер, прекрасным немецким языком и блондинистой внешностью Женя представляется своим немецким друзьям как немка из России.

Младшая сестра моей мамы, Тоня, как и дядя, Миша, не очень интересовалась учёбой. Тоня простудилась и умерла вскоре после войны, оставив 17-ти летнего сына Петю, который взял себе фамилию маминого последнего гражданского мужа, Ермаков. Петя, как и Виля, унаследовал физические способности моего дедушки Нафтали. Он стал чемпионом Украины по боксу в наилегчайшем весе, после чего кого-то случайно покалечил в массовой драке, за что попал на пять лет в тюремный лагерь. Без специальности и с судимостью его никуда потом не принимали на работу. В 60-х годах он приезжал к нам в Москву и выглядел как грязный бродяга. Петя жил у нас по два-три месяца в нормальных условиях. Ему отдавали часть моей одежды.

Петя был большой фантазёр и врунишка, но не вор и не аферист, хотя что-то в нём было уголовное и «лагерное». Когда мы вместе ходили на футбольные матчи, милиционеры почему-то по два – три раза по дороге на стадион и обратно выхватывали Петю из толпы болельщиков и отпускали, только когда я говорил, что это мой двоюродный брат из Киева. При этом ни у меня, ни у него, ни разу даже не спрашивали паспорт.

Потом Петя женился на украинской чемпионке по толканию ядра. Вскоре он написал, что его жена выше его на целую голову и шире в три раза. Поэтому жена и такая же могучая тёща, как это водится в простых русских и украинских семьях, сильно бьют его, чемпиона Украины по боксу, когда они вместе сильно выпьют. Тогда же они зовут его жидовской мордой, но потом извиняются и все опять немного выпивают «за мир». А ещё через несколько лет я узнал, что Петя стал шофёром, его жена родила ему пятерых детей, и он просил Вилю передать другим своим еврейским родственникам, чтобы с ним не связывались, поскольку он законный Ермаков по отцу, а семья его жены евреев не любит. End of the Jewish story.

Таким образом, вырисовывается грустная и типичная демографическая картина советских евреев. Из семейных корней генеалогического дерева моих еврейских папы и мамы через два поколения евреями считают себя, уже живя в США, только я, моя жена Зина, урождённая Михельсон, наша дочь Августина и мой внук Хаим-Джефри Геллер, который прошёл бармицву в 2014-м году. На нашем родословном дереве советских евреев осталась только одна тонкая веточка, и она теперь в Америке.

Картина 3. Три подкласса советских евреев

После 1945 года советские евреи разделились на три части или подкласса. Первая часть состояла из успевших эвакуироваться евреев Молдавии, Западной Украины, Белоруссии и республик Прибалтики, которые СССР захватили перед самой войной. Эти евреи продолжали быть ремесленниками, став лучшими парикмахерами, портными и сапожниками. То же относится и ко многим Бухарским и Кавказским евреям. Многие из этих евреев оставались более или менее верны иудаизму.

Вторую часть составили те предприимчивые евреи, которые стали торговыми работниками и снабженцами, обеспечивая официальный и теневой кругооборот материалов, товаров и услуг громадной страны.