Пятикнижие чудес советских евреев

Эпизод 2. Тяга к образованию

Мой дедушка Лэйзер несколько месяцев в году работал на небольшом заводе, делавшем керамические глиняные горшки, тарелки и чашки. Когда заводик простаивал, мой дедушка подрабатывал как скрипач на свадьбах. Вывозя на тачке горячую посуду из ещё раскалённой печи на свежий воздух и потом заходя обратно в печь, Лэйзер обжигал лёгкие. Поэтому он болел туберкулёзом. Впрочем, туберкулёз среди еврейской бедноты был широко распространён. Когда моему папе было четыре года, умер от туберкулёза его отец и мой дедушка Лазарь. Вообще, туберкулёз был в роду Лэйзера и других потомственных керамиков-обжигальщиков наследственной болезнью. И мой папа, и я в детстве лечились от туберкулёза.

Ещё в детстве обнаружилось, что у Хаима начисто нет музыкального слуха. Но вместо музыкального слуха своего отца, Хаим получил от Всевышнего удивительную способность перемножать в уме трёхзначные числа. Он также имел безграничную фотографическую память. Вычислительные способности Хаим потерял в 16 лет, когда оказался в тифозном бараке Киева, а прекрасную память сохранил на всю жизнь. Так, например, будучи первым заместителем наркома и затем главным инженером управления строительных материалов города Москвы, он помнил все телефоны многих работников десятков учреждений Москвы, лица и имена всех руководителей и тех рабочих двух сотен заводов, с кем ему хоть однажды пришлось знакомиться. Говорят, что такие же способности были у первого руководителя советской власти Якова Свердлова.

И ребе и соседи евреи говорили маме Розе о замечательных способностях её сына, и о том, что он должен учиться. Но гимназия была аж в Житомире, и там была процентная норма для евреев, которую, конечно, уже использовали дети богатых евреев.

Во время Первой мировой войны в русскую армию были призваны в солдаты около миллиона евреев, и более половины из них либо были убиты, либо стали безногими или безрукими калеками. В процентном отношении к числу проживавших в России евреи поставили в армию в шесть раз больше солдат, чем русские. Всё равно русские газеты тогда писали, что евреи увиливают от солдатского долга. Все еврейские местечки на линии фронта и в ближайшем тылу нещадно грабились, что называлось операциями военной конфискации. Но это не всё.

В начале ХХ века на 500 км вглубь западной границы России и соседних стран значительная часть розничной торговли традиционно обслуживалась евреями, которые так и сновали туда-сюда. Поэтому, как только русская армия стала терпеть неудачу на австрийском и немецком фронтах, бездарные русские генералы стали объяснять свои неудачи шпионством евреев. Меряя евреев на свой аршин продажности и подлости, они утверждали, что поскольку у австрияков и пруссаков евреи уравнены в правах со всеми, а в России нет, то «русские» евреи должны обязательно шпионить за русскими войсками в пользу австрияков и пруссаков. Воевать с немцами было трудно. Легче было выселять евреев. Их перегоняли (часто пешком), как овец, вглубь России или за Урал и в Сибирь. Именно тогда впервые в ХХ веке была проведена массовая и жестокая депортация миллиона приграничных евреев, во время и вследствие которой погибла четверть переселенцев. Однако никто об этом не писал ни в Европе, ни в Америке.

В печати, в войсках и по всей России была развёрнута оголтелая антисемитская кампания. Возникшие погромы сопровождались избиениями и издевательствами над простыми евреями и еврейками, это стало обычным внутри черты оседлости и особенно прифронтовой полосы.

Но в то же время для детей, воюющих на фронте евреев, отменялась процентная норма при приёме в гимназии и университеты. Узнав об этом, мама Роза смогла добиться приёма у полицейского начальника. Тот дал ей бумагу, в которой было написано, что она едет на фронт к брату умершего мужа, который до призыва в армию якобы был кормильцем её семьи. Едет она за подтверждением фронтового командира, что такой солдат на самом деле воюет с немцами и просит принять Хаима Рохваргера в гимназию сверх установленной процентной нормы.

Получив письмо от полицейского начальника, неграмотная и плохо говорящая по-русски, Роза сумела добраться до линии фронта и среди миллионов солдат найти в одном из окопов брата умершего мужа, с которым на самом деле до этого виделась всего один раз на своей свадьбе. Царский полковник, узнав о таком подвиге молодой и красивой еврейской женщины, велел её накормить и снабдить едой и документом на обратную дорогу. Он также написал от руки письмо, в котором удостоверял, что солдат Арон Рохваргер честно служит царю и отечеству, и находившийся ранее на его обеспечении родной племянник Хаим Рохваргер может быть принят в гимназию сверх процентной нормы. При этом Роза всем рассказывала, как Хаим в уме перемножает трёхзначные числа. Затем Роза нашла в Житомире обеспеченную еврейскую семью, которая согласилась на время учёбы бесплатно содержать Хаима вместе со своими шестью детьми, но гимназическую форму и школьные принадлежности обязана была покупать Роза.