Пятиножка

Младший наблюдал за всем этим с глубокой печалью.

– Мне, кажется, что леди протестует, – процитировал он.

В отчаянии Ньютон позвонил соседу.

– Слушай, Сэм, ты не знаешь, есть ли здесь поблизости у кого-нибудь лошадь? Я обещал показать своему сыну...

В ответ он услышал хохот Сэма.

– Ты с ума сошел, Брэд? Ну и ну, лошадь! Ты что, и в сказки его учишь верить?

Ньютону, скрипя сердцем, пришлось признать свое поражение.

– Кажется, я ошибся насчет лошади, сынок, – неловко сказал он, – я мог бы поклясться – ну да ладно. Это только лишний раз говорит о том, что возраст – не гарантия от ошибок. Может быть, купим тебе кого-нибудь другого? Скажи – что ты хочешь? Я куплю тебе пару, самца и самку.

Младший немного повеселел. Недолго подумав, он сообразил, что здесь может быть новая ловушка.

– Может быть, птичку?

Ньютон вздохнул с огромным облегчением.

– Отлично, сынок! Какую ты хочешь?

– Ну, – задумчиво протянул Младший. – Я хотел бы большую птицу. Очень большую, как птица рух...

Ньютон взял с полки том «Реальность – Сожаление».

ТОСТЕР

Взбодренный первым успехом, я продолжал писать. Отправил в четыре разных места длинную фантастическую поэму «Странная мера», но ее нигде не приняли. Потом написал рассказ «Тостер» и послал его в ведущий журнал научной фантастики «Аналог». Этот журнал, раньше выходивший под названием «Астаундинг», с конца 40-х годов, когда я открыл для себя этот жанр, был в моей жизни настоящим лучом света. Как было бы здорово, если бы на его благословенных страницах появился и один из моих рассказов! Увы, через три с половиной месяца я получил свой рассказ обратно с отказом. Меня всегда удивляло, как этот журнал, который выходит каждый месяц, рассматривает рассказы по несколько месяцев, ведь при такой скорости у редактора просто не хватит рассказов! (Конечно же, дело здесь в огромном количестве макулатуры – в толстой кипе рукописей начинающих писателей вроде меня, чтение которых редактор откладывает, как только может. Сегодня редакторы не держат моих рукописей по три месяца). Я послал его в «Гэлакси», потом в «Фантэстик» и, наконец в «Космополитан». Везде были отказы, и я оставил эти попытки, потому что посылать рассказ больше было некуда, да и не на что. Вы знаете, начинающие писатели, если хотят получить свой рассказ обратно, должны оплачивать почтовые расходы в оба конца. Так что этот рассказ у меня неудачный, он никогда не публиковался. Разве он хуже чем «Реальность-Сожаление»? В среднем, публиковался только один из моих четырех рассказов. Это одна из причин, по которым я был вынужден перейти к романам. На этот шаг меня толкнула экономика, а отнюдь не природная склонность – но сделав его, я понял, что писать романы мне нравится больше, чем рассказы. Некоторые из моих нынешних читателей даже и не знают, что я когда-то писал рассказы.

Автоматический дворецкий почтительно звякнул.

– Докладывай, – бодро сказала веселая седая женщина.

– Мисс Портер к мисс Портер, – объявила машина.

Женщина насмешливо прищурилась.

– Это такая же бессмыслица как сыроварня на луне, – заметила она. – Давай-ка еще раз, теперь с именами.

Дворецкий в замешательстве помедлил, потом отрегулировал свои схемы, как надо:

– Мисс Офелия Портер находится у подземного входа и выражает желание нанести визит в жилище мисс Эдилейн Портер.

– Вот это прекрасно, просто прекрасно, – мисс Портер деловито расправила свой старомодный фартук. – Почему же ты сразу так не сказал?

– Я уже здесь, тетя, – прозвенел позади нее девичий голосок. – Пока ты разбиралась с этим болтливым ящиком, я проскочила в лифт.

Ничуть не удивившись, мисс Портер улыбнулась и повернулась к девочке. Офелия стояла перед грузоприемником, красуясь в лиловых панталонах в обтяжку и остроконечной шляпе. Темные волосы были стянуты в огромную косу, а глаза искусно подкрашены.

– Как ты думаешь, почему я вкручивала мозги этой штуковине? Боже мой, что это на тебе надето?

– Костюм для игр, тетя. Смотри.

Офелия прошлась по комнате. При ходьбе ее одеяние разлеталось на боках, обнажая бедра.

Мисс Портер фыркнула.

– По-моему, ты еще мала для таких игр. Девять лет...

– Десять, тетя. И я...

Раздался резкий звонок автоматического дворецкого:

– Извините, но мисс Портер нигде... – машина помедлила, – мисс Офелии Портер нигде нет, – объявила она с триумфом и одновременно с сожалением.

– Ну так поищи ее, болтун, – озорно воскликнула Офелия. Она знала, что машина слишком примитивна, чтобы различить голоса.

– Рад служить вам, мадам, – с сомнением проговорила машина.

Женщина хлопнула в ладоши.

– Не называй меня «мадам», ты, болтунишка! Занимайся своим делом.

– Да, мисс Портер, – сказал дворецкий, торопливо отключаясь.

Офелия уже устроилась на дневной кушетке.

– Когда он прибудет, тетя? – спросила она. – Я имею в виду тостер.

Мисс Портер притворно нахмурилась.

– Ну, конечно, я должна была догадаться, что ты не придешь просто так, из любви к своей старой, одинокой двоюродной прабабке. – Она села в кресло. – Он должен быть в десять часов. Через четверть часа. Ты можешь пойти на улицу и немножко поиграть, пока мы его ждем.

Офелия удивилась: