Пятёрка отважных. Лань — река лесная

— А что с предателями делать? — спросил Лёва. — Там один в гробу лежит…

— А предателей-то на все Велешковичи — один, да и тот конокрад Зылев.

— Так это именно он и лежит в гробу, — объявил Лёва. — Его Сергей Иванович загипнотизировал, а мы к гробу гранаты приладили. Так что никуда не уйдёт…

Тут внимание всех привлёк топот конских копыт. Глянули мальчики — Гром. А на нём сам председатель поселкового Совета товарищ Якимчик.

— Где тут наши герои? — спросил он.

— Тут наши герои, — ответил Клем. Товарищ Якимчик соскочил с лошади, пожал каждому руку. И Сергею Ивановичу тоже, он как раз подошёл в это время.

— Это вас надо благодарить, — сказал Сергей Иванович товарищу Якимчику. — После войны приглашаю вас в цирк на своё выступление…

— Почему после войны? — спросил товарищ Якимчик. — Назначаю вас руководителем Велешковичского партизанского цирка.

— Вы считаете, что фашисты больше никогда не ворвутся в Велешковичи?

— Нет! Никогда!

— Значит, войне конец? — вздохнули Кешка с Данилкой.

— А войне не конец, — ответил товарищ Якимчик. — Только теперь начинается.

— Ура! — закричали мальчики.

— Вот глупенькие, — покачала головой бабушка. — Война — это горе…

— Вот что, ребята, — сказал товарищ Якимчик. — Война будет продолжаться. Но вы должны учиться. С сентября мы открываем партизанскую школу… Да не вешайте носы. Если будет необходимость в таких отважных ребятах, как вы, — позовём…

Алесь Шашков Лань — река лесная

Авторизованный перевод с белорусского

Владимира Жиженки

Валерка Гуз и человек в белом

Гуз!

И кто только выдумал такую фамилию?! Ну, есть, скажем, Гузовские, Гузаковские Гузаковы, Гузманы. Тоже фамилийки не из лучших, с Орловыми да Соколовыми в сравнение не идут, но — Гуз! Человек с такой фамилией в два счёта может забыть своё имя, каким бы звучным и красивым оно ни было. Кому охота называть тебя Валеркой, Валерием, если можно просто сказать: Гуз. Почти и рта раскрывать не нужно.

Да ещё пусть бы только звали так! А то ведь и смотрят на тебя, будто ты и в самом деле ни более ни менее, как обыкновенный гузак, шишка на неположенном месте, что-то такое вовсе никому не нужное.

Такие невесёлые мысли лезли в голову Валерке Гузу всякий раз, когда он был не в настроении или когда что-нибудь выходило не так, как ему хотелось.

А в последние дни у него как раз всё и шло шиворот-навыворот. Позавчера вечером забрался к Тэкле в сад — Тэкля подстерегла и сорвала с головы шапку. Новёхонькую! Пустяки, скажете? Так нет же, это ещё не всё! Пошёл вчера к свинарке, недавней десятикласснице Верке Симуковой, просить, чтоб взяла подпаском. Не захотела, говорит — несерьёзный! Подумаешь, серьёзная нашлась! Свиньям корыта моет!..

А сегодня неприятности начались с самого утра, даже проснуться Валерка не успел. Спит это он в чулане и видит сон, будто Тэкля стаскивает с его ног башмаки. Вот-вот разует! Не раздумывая долго, он изловчился и — бац!

— А-а, чтоб тебе!.. — вскрикнула мать, которая уже добрых пять минут дёргала его за ногу. — Дрыхнет, лодырь, до полудня, да ещё и брыкается. Завтракай быстрей да беги на реку — посмотри, где наши гуси.

Часа два Валерка слонялся по берегу. Потом его стали одолевать воинственные мысли. «Да что ж это такое! — подумал он. — Что я, хуже всех? Да я… Я вот покажу, каков я есть!»

Валерка разогнал ребятишек, ловивших неподалёку пескарей, свернул за сараи, на улицу, и петухом прошёлся из конца в конец деревни. Даже посидел, бодро высвистывая какой-то залихватский марш, на лавочке против Тэклиной избы. Но ни Тэкля, ни кто другой не обратили на него внимания. Только дед Рыгор, который шёл с удочками на реку, хмуро заметил:

— Чем свистюльки свистать, выгнал бы лучше свиней из колхозной картошки. Вон как стараются!..

Валерка глянул в ту сторону, куда показывал дед Рыгор, усмехнулся и со всех ног припустил… на свиноферму! Сейчас он обрадует эту умницу-разумницу Верку! Сейчас он…

Впопыхах перепутав двери, Гуз вместо кормокухни влетел в родилку, куда вход посторонним был строго воспрещён. Тётя Агата как будто поджидала его. Она без лишней деликатности взяла Валерку за ухо и торжественно, на виду у всех свинарок, повела к воротам.

До слёз оскорблённый таким неучтивым приёмом, Валерка поплёлся к дому Войтёнков, надеясь застать своего верного друга Алика.

Алик был дома. Он только что вернулся с поля, принёс для бычка Метеора корзину зелёного клевера и теперь, умывшись ледяной колодезной водой, стоял на крыльце и энергично растирал полотенцем лицо и грудь.

— Здорово, телячий папаша! — поздоровался Валерка и присел на ступеньку.

— Что это ты сегодня не в духе? — нисколько не обижаясь на друга, усмехнулся Алик.

— Да так… Хочешь, твой Метеорчик сейчас задаст от меня такого стрекача, что только пыль пойдёт? Хочешь? Бить не буду. Пальцем не трону!

— Метеор?

— Метеор!

— От тебя?

— От меня! Хочешь? Смотри!