Пятёрка отважных. Лань — река лесная

Время тянулось медленно. Валерка успел отлежать левую ногу, и ему казалось, будто тысячи иголок колют в пятку, в пальцы. Наконец он не выдержал и приподнялся, чтобы перевернуться на другой бок. Из-под руки прямо в воду посыпался жёлтый, как манка, песок, и в тот же миг из глубины поднялась человеческая голова в маске. Она была совсем рядом — в каких-нибудь пяти шагах. Огромные, по блюдцу, окуляры тускло поблёскивали, по ним струйками стекала вода.

Гуз изо всех сил прижался к земле и затаил дыхание. Алик и Лёня не подавали признаков жизни. Они тоже узнали Скуратова. Но почему он вынырнул под кустом, да ещё так осторожно? А что, если он заметил их и сейчас полезет на берег?

Друзья внутренне сжались, готовые в любую секунду вскочить и дать драпака.

Но всё обошлось благополучно. Голова, ещё раз сверкнув блюдцами-глазами, скрылась и почти тотчас же с шумом вынырнула уже возле самой лодки. Вскоре Скуратов без маски стоял рядом с дедом. Лицо его было бледно, глаза лихорадочно горели.

— Нашёл! — воскликнул он дрожащим голосом. — Нашёл, дед! Вот твоя блесна, бери! Бери, дед! Я знал, что найду! Я, дед, всё найду!..

Скуратов улыбался, приседал, размахивал руками, бил себя кулаками в грудь. Потом вдруг замер, оглянулся по сторонам, и на лице у него отразилась тревога. Он посмотрел на деда, пригладил волосы, спросил:

— Ну, рад?

— Удружил ты, братец, мне, век не забуду! — растроганно ответил дед Рыгор и погладил шершавой рукой кусочек блестящего металла. — Если бы не ты…

— Э-э, ерунда, — пробормотал Скуратов и, ещё раз насторожённо оглянувшись, стал торопливо одеваться.

— Озяб? — посочувствовал дед.

— Есть немного, — передёрнул плечами Скуратов. — Боюсь, как бы снова зуб не разболелся.

Он сам сел на вёсла и погнал лодку так, что за кормой закипела вода…

…И ещё два человека видели Скуратова на Чёртовом виру. Эти двое тоже лежали в лозняке, только на противоположном берегу. В руках у одного был бинокль, который он ни на секунду не отрывал от глаз. И когда Скуратов вылез из воды и снял маску, человек с биноклем прошептал второму:

— Он! И, видно, нашёл то, что искал. Нам нужно спешить.

«Вашу поездку придётся отложить, господа…»

Всё в этот вечер было так же, как и в прошлые. Часов в десять поужинали, потом немного поговорили, потом разошлись по палаткам. К половине двенадцатого вступила в свои права тишина.

Но это была тишина перед бурей. Никто в палатках не спал, все лежали, одетые, как солдаты перед атакой.

Вот встал Николай Николаевич, вышел из палатки, прислушался. Потом заглянул к ребятам и что-то шепнул на ухо Валерке. Тот мгновенно исчез. Следом за ним выскользнули из палатки и Лёня с Аликом. Казанович вернулся к деду Рыгору.

— Ты, Микола? — шёпотом спросил старик, когда он подсел к столу.

— Я.

— А его не слыхать?

— Вот слушаю…

Пуща насторожённо молчала. Только время от времени откуда-то издалека доносились едва слышные громовые раскаты.

— Спать пора, спать пора…

Перепёлка?! Николай Николаевич перепоясался патронташем, взял двустволку и вышел.

Вернулся он вместе с Леоном Галькевичем. У того в руках тоже было ружьё, за плечами — рюкзак.

— Все на месте? — коротко спросил Галькевич.

— Ребята следят за шалашом.

— Он ещё не ушёл?

Казанович не успел ответить: перед ними, как привидение, вырос Валерка.

— Пошёл! — прошептал он. — К Чёртову виру…

— Зови остальных, а сам проверь, взял ли он шкатулку, — велел Николай Николаевич.

— Есть!..

Когда весь отряд собрался в палатке, учёный повернулся к Галькевичу:

— Все в сборе. Можно выступать. Думаю, что медлить не стоит, — как бы не ускользнула птичка.

— Удрать ему нелегко, — усмехнулся Галькевич. — Во-первых, с таким грузом, как у него, особенно не разгонишься. А во-вторых, я пришёл не один… А тянуть, верно, нечего. Я думаю, мы разделимся на две группы. Вы, Николай Николаевич, берите двоих ребят и идите вслед за Скуратовым к Чёртову виру, а оттуда, как видно, — на Князеву гряду. Старайтесь ничем не выдать себя. Пусть спокойно спускается в землянку к своему дружку.

— А если он не пойдёт туда?

— На гряду? Не думаю. Ну, а если он в самом деле свернёт с этой дороги, тогда действуйте по своему усмотрению. Горбуна мы успеем взять в любое время. План ясен?

— Ясен.

— Валерка здесь?

— Здесь, — тотчас отозвался Гуз. — В шалаше, кроме пустого чемодана и белого костюма на стене, ничего не осталось.

— Тогда пошли! Валерка и Алик — с Николаем Николаевичем, дед Рыгор и Лёня — со мной. Мы будем ждать вас, Николай Николаевич, у озера. Сигнал — тот же…

…Как и предполагал Леон Иванович, Скуратов задержался на Чёртовом виру минут десять, не больше. Когда он выбрался из кустов на дорогу, на плечах у него был какой-то тяжёлый груз — не то сундучок, не то добротно сделанный ящик. Скуратов так и сгибался под его тяжестью.

«А верно, с таким грузом не больно разгонишься, — подумал Николай Николаевич, зорко следя за каждым движением Скуратова. — Как же он донесёт его до озера?»