Пятицарствие Авесты

Михаил уехал, оставив Виктора горько сожалеть о трагедии, случившейся с Евгением. Хотя он и понимал, что стечение обстоятельств, помешавшее ему вмешаться в события, не зависело от него, но от этого не было легче, и очевидно теперь, что решение проблемы надо было искать гораздо раньше, но тогда в его мыслях была только Светлана. Нужно было навестить Аню, жену Евгения, но он не мог этого сделать: была цель и, пока эта цель не была достигнута, ему нельзя было предпринять что-либо, не согласованное с ней. Коротая время, Виктор съездил к себе на квартиру, где приготовил кое-что к вечерним событиям, а Михаил приехал, как и обещал, к пяти часам, передав Виктору свёрток, тщательно упакованный, и блокнотный листок с адресом явочной квартиры рэкетиров с их полными именами. И Виктор, благодарно пожав ему руку, сел в машину, с тем чтобы вернуться в квартиру Светланы, появившейся после шести часов вечера; а он, приготовивший ужин, вышел встречать её с полотенцем в руке и с порога попал в любимые объятия, чтобы потом, выронив полотенце, отнести её в спальню.

Она лежала головой на его плече и тихо говорила:

— Я так счастлива сейчас, так же, как неделю назад, но у меня такое ощущение, словно я позволяю себе лишнего в этом счастье, когда у тебя такое горе, и — я вижу — оно тебя тревожит.

Виктор погладил её по голове, поцеловал в висок.

— Тебе надо поесть, ты голодна.

— Можно, я полежу ещё немножко? Мне так хорошо и так спокойно!

Она заснула почти сразу после этих слов. А Виктор думал о том, как она устала после операции, и лежал неподвижно, боясь потревожить её сон. Время подходило к половине восьмого, когда он, осторожно освободившись, встал, оделся и вдруг вздрогнул, вынужденный оглянуться на постель, где она уже сидела, словно и не спала вовсе.

— Ты куда?! — спросила тревожно, и эта тревога защемила ему сердце.

— Я ненадолго. У меня есть одно дело.

— Какое дело среди ночи?! Родной мой, не ходи никуда!

— Я не могу, прости. Завтра всё тебе расскажу. Мне надо идти!

Она встала, накинула халат, сказала покорно:

— Обещай мне, что всё будет хорошо!

— Обещаю!

Поцеловав её, он вышел, обратив внимание на её поникший вид и безвольно опущенные руки, и это поразило его так, что больно заныло сердце. Сев в свою машину, Виктор вскоре был уже по адресу, данному ему Михаилом. Войдя в подъезд и отыскав нужную квартиру, он нажал на кнопку звонка, чтобы вслед за тем услышать шаги за дверью и поднять целлофановый пакет с пивными и водочными бутылками, закрывая им лицо, стараясь не быть узнанным через дверной глазок.

— Кто там? — услышал он голос за дверью.

— От майора Воронова! — с нарочитым гонором отвечал он.

Послышались щелчки открываемого дверного замка, и дверь распахнулась. Виктор стремительно шагнул внутрь и ткнул ствол пистолета снизу в подбородок человека, открывавшего ему дверь, а захлопнув её, быстро перехватил пистолет и ударил его рукоятью по голове встречавшего, ноги которого тут же подкосились и он по стене сполз на пол, поддерживаемый Виктором. Не теряя времени, он прошёл в комнату, откуда относились голоса и смех рэкетиров, и застал их за пивным застольем, застывшими от неожиданности с бутылками пива в руках.

— Руки на стол! — скомандовал он, видя, что они уже оправляются от стресса, а вслед за этим приблизился с поднятым пистолетом и вновь ударил одного из них таким же образом, как и открывавшего дверь. Подняв на ноги третьего рэкетира, он обыскал его, забрав пистолет, мобильник и, вытряхнув содержимое его карманов на пол, а затем пристегнул наручниками к батарее отопления и заклеил ему рот скотчем, что принёс с собой. Спеша обезвредить находившихся в обмороке, он волоком притащил рэкетира, оставшегося в коридоре, и, обыскав обоих, так же пристегнул к батарее одними наручниками. Затем осмотрел квартиру и, убедившись, что в ней больше никого нет, запер дверь и прошёл к пленникам. Достав видеокамеру, Виктор включил её на видеозапись и снял лица всех троих, затем, наставив пистолет между глаз третьего рэкетира, убрал скотч, которым был заклеен его рот, и спросил:

— Кто из вас убил Колычева?

Не дождавшись ответа, он принёс из соседней комнаты обрезок трубы, выбрав его из прочих бандитских принадлежностей, и вернулся к рэкетиру.

— Вы чуть не убили меня, и я начну с того, что переломаю тебе ноги, которыми ты меня пинал, а затем пристрелю, так же как вы застрелили Колычева. Ты понимаешь, что если я здесь, то просто так дело для вас не закончится? Поэтому спрашиваю, и если ты мне будешь отвечать, то, возможно, для тебя всё обойдётся благополучно. Итак, говори: кто приказал убить Колычева?

Было видно, что бандит, не готовый к такому развитию событий, был явно напуган, и после того как Виктор, угрожая, взмахнул обрезком трубы, торопливо сказал:

— Это Патрон! Это Патрон приказал!

— Кто такой Патрон?

— Не знаю. Он работает в администрации.

— Как звать? Адрес?!

— Как звать — не знаю, адрес — знаю. Я был там посыльным один раз, — и он назвал адрес, который Виктор повторил про себя, стараясь запомнить наверняка.

— Почему это сделал именно Патрон, а не Воронов?