Пятицветный Парагон

— Я знаю, где лежит труп Цзи Минфэна! В его бездонной сумке полно сокровищ. Я могу отвести тебя туда!

Другой практик из клана Цзи решил не отставать и тоже закричал:

— Цзи Минфэну просто не повезло! Он плохо подгадал время и умер ещё до прихода сюда! Никто его не убивал! Он умер по своей вине! Я лично это видел! Раз я при этом присутствовал, значит, не могу ошибаться!

Этими выкриками они давали чёрную клятву присоединиться к этой сомнительной организации.

Мэн Хао с блеском в глазах указал на мужчину из клана Цзи и сказал:

— Уведите его.

Тот скривился и уже хотел было добавить что-то ещё, но дюжина учеников с третьего пика не дали ему этого сделать, в мгновение ока утащив с собой.

Бледный Сун Юньшу застыл как изваяние.

Тяжело дыша, Цзи Сяосяо надавила себе на лоб и отправила к Мэн Хао прядь души. Мэн Хао с добродушной улыбкой принял её и произнёс:

— Добро пожаловать в Демоническое Сообщество.

Двери храма начали медленно открываться. Наблюдающая за происходящим золотая молодёжь понимала, что всё было не так просто, как могло показаться. Однако всё упиралось в перспективу: для них Кэ Цзюсы был частью их группы, когда как все остальные — чужаками.

Цзи Сяосяо с вымученной улыбкой сложила ладони и поклонилась. Про себя она лишь вздохнула. Она понимала, что теперь ей придётся убедить остальных членов клана Цзи в том, что смерть Цзи Минфэна наступила в результате ошибки при выборе временного периода. Вот почему он погиб сразу по прибытии. Если кто-то ей не поверит, тогда не только Мэн Хао окажется в опасности, но и ей самой придётся несладко. Придя к этому выводу, в её глазах вспыхнула жажда убийства. Часть была направлена на Мэн Хао, другая на её собратьев по клану.

Снаружи медленно садилось солнце. Народ начал постепенно расходиться. Мэн Хао заметил опустошённого Сун Юньшу и внезапно понял, что безжалостная Цзи Сяосяо вряд ли оставит его в покое. Похоже, дитя дао клана Сун угодил в серьёзные неприятности. Мэн Хао покачал головой и выбросил это из головы, после чего направился к четвёртому пику вместе с Сюй Цин.

Шло время.

В жизни Мэн Хао царил мир и покой. Каждое утро он изучал четвёртый пик, постигая заклинание Поглощения Гор. Потом он отправлялся к Гроту Преисподней для закалки физического тела.

Так прошёл ещё месяц. Мэн Хао точно не знал, как течение времени в древнем мире Бессмертного Демона соотносится с реальностью, откуда он прибыл. В любом случае эти два месяца получились очень плодотворными. Заклинание Поглощения Гор в зачаточной форме теперь находилось внутри него. Он успешно запечатал её в своём разуме. К тому же закалка физического тела тоже принесла существенные плоды. Теперь его обычное тело было таким же крепким, как на третьей жизни.

"Одно жаль, заклинание Дивергенции Души... хоть оно и похоже на обычную технику, в действительности требует соблюдения ряда особых условий". Мэн Хао было немного жаль упускать такую возможность. Его не покидало ощущение, что с этой техникой он смог бы обрести нечто совершенно невероятное в секте Бессмертного Демона. К тому же он подозревал, что именно эта техника была причиной того, почему Кэ Цзюсы был до сих пор жив в первом мире.

"В культивации этой техники слишком много загадок. Неумирающая душа".

Что до Сюй Цин, она по-прежнему занималась изучением трёхсот даосских заклинаний. Мэн Хао не тревожил её. Всё-таки просветление относительно даосской магии было главной целью её и остальных практиков с Южных Небес. Мэн Хао чувствовал, что Сюй Цин обладала идеальной квалификацией для постижения этой даосской магии. Это было обусловлено скрытым талантом её души и выбранным телом-носителем.

Несколько дней спустя Мэн Хао парил в воздухе в позе лотоса и изучал четвёртый пик. Внезапно у него в ушах раздался голос Кэ Юньхая:

— Зайди ко мне, — сказал он приглушённо. Не задерживаясь ни на секунду, он помчался к пещере бессмертного Кэ Юньхая.

Зайдя в пещеру и увидев Кэ Юньхая, он резко сник. Кэ Юньхай больше не выглядел как мужчина в расцвете сил, каким он был пару месяцев назад. Он заметно постарел, его волосы полностью побелели. Он сидел на каменной кровати, как и во время их прошлой встречи. Но масляная лампа рядом с ним теперь сияла не так ярко, как раньше.

Увидев выражение его лица, Кэ Юньхай сказал:

— Не волнуйся, твой отец пока ещё не умер, — его улыбку переполняла доброта, надежда и нежелание расставаться.

Мэн Хао не знал, почему его захлестнули эмоции. Он знал, что это рано или поздно произойдёт. Но увидеть, как Кэ Юньхай превратился в седого старика, как аура смерти вокруг него становится всё сильнее и сильнее... это было совершенно другое. Мэн Хао почувствовал пустоту в сердце. Прошло совсем немного времени, но из-за отцовской любви Кэ Юньхая Мэн Хао начал воспринимать его как собственного отца.