Пятизвездочный жених

– Случайно! – Алекс усадил меня к себе на колени. – Я не мог уснуть, твой телефон пиликал всю ночь. Из-за кучи пропущенных вызовов от этой самой Рыбы-прилипалы. Кто это? Твой парень?

– Да.

– А почему Рыба-прилипала? Выкладывай!

Да, я обещала Максу никому не рассказывать эту идиотскую историю. Но Алекс был так близко, а его голос звучал так властно… Словом, я все выложила.

Мы встретились на институтской дискотеке. Макс пригласил на медленный танец мою подружку Алину, яркую девушку с длинными волосами и чувственным ртом, бесчеловечно намазанным алым блеском. Макс распустил слюни и… выронил жевачку. Прямо в Алинины роскошные локоны. Когда танец закончился, ему все же хватило духа признаться. Алина сказала: «Не парься!» – и… завыла как собака Баскервилей на луну.

Мы с Максом очень старались ее утешить. Выдрали почти все оставшиеся волосы, но жевачку так и не вытащили. Этот гордиев узел можно было только разрубить. Или выстричь. Но где найти колюще-режущий предмет в одиннадцать вечера на дискотеке? Мы не знали, поэтому бестолково носились по темным институтским коридорам. Макс отчаянно ломился в пустые аудитории, а я складывалась пополам от хохота. Наконец, горе-кавалер раздобыл-таки где-то складной ножик, и мы освободили Алину от злосчастной липучки, а заодно и повышенной лохматости.

Так Макс и получил прозвище Рыба-прилипала. Потом мы иногда сталкивались с ним в институтских коридорах и на вечеринках. Алина принималась стонать, как от зубной боли, а я неизменно складывалась пополам. А когда Лизка уехала работать в Милан, почему-то именно Макс, а не Алина, занял в моей жизни вакантное место лучшей подружки.

Мы забивали пары в институтской кафешке, запивая колой жуткие сосиски в тесте и слушая плеер. Одно ухо у него, другое у меня. Бегали в кино на утренние сеансы, а ночами висели на телефоне. Я посвящала его в роковую тайну о Мальчике-который-ведет-себя-странно, а он давал мне дурацкие советы, казавшиеся тогда весьма дельными. А потом Максим вдруг признался мне в любви. Я безмерно удивилась и точно помню, что ему отказала. Как так вышло, что мы начали встречаться? Поверьте, для меня это тоже загадка! В общем, с тех самых пор он прилип ко мне крепче, чем жвачка к Алининым волосам.

– А ты? Когда-нибудь любила его? – спросил Алекс.

– Что значит когда-нибудь? Я и сейчас… испытываю к нему самые теплые чувства.

Алекс ухмыльнулся:

– Понятно.

– Что тебе понятно? – Я почувствовала, что краснею. – Между прочим, он очень добрый, заботливый и… печет божественные блинчики!

– По-моему, встречаться с парнем пять лет только из-за того, что он божественно печет, – извращение, – ехидно заметил он. – Но теперь-то ты расстанешься со своей Рыбой-прилипалой? А я обещаю порвать со своей!

Говорят, после двадцати пяти лет память начинает ухудшаться, и это чистая правда! О том, что у меня в гостях вот уже вторые сутки заседает Мышка, я вспомнила только в такси по дороге домой. Пыталась ей дозвониться, но абонент оказался недоступен.

В голове, как в калейдоскопе, мелькали страшные картинки: одичавшая Мышь грызет деревянный плинтус, а если она ушла, оставив дверь открытой, и влезли воры? О, мой бедный поруганный дом! Все перевернуто вверх дном, платья и чулки беспорядочно разбросаны, чашки плавают в раковине. А вдруг воры украли телевизор, настоящий раритет, достойный салона кузины Алекса, с антенной-усами на облезлой макушке?

Войдя, я бодро пробежалась по квартире. Все так и есть! Платья и чулки беспорядочно разбросаны, чашки плавают в раковине. Не потому что тут побывали воры, просто так уж в моем доме заведено с незапамятных времен.

И только забежав в кухню, я застыла, как вкопанная.

Там стоял Макс! В белой льняной рубашке навыпуск, – такой, как у красноармейца перед расстрелом.

Глава 7

– Максик… а ты здесь давно?

– Не очень. Со вчерашнего утра. Мышка сказала, что ты скрылась в неизвестном направлении. Я обзвонил все больницы, морги и… клубы!

Подлая Мышь! Сдала меня с потрохами!

– Так, где ты была?

– Я ночевала у Лизки.

Не знаю, зачем я соврала. Причем так бездарно. Наверняка Лизкин номер был первым, по которому Макс позвонил. Так что он прекрасно все знал, но молчал, стыдливо опустив глаза. Как будто не я, а он провел выходные с мужчиной! Мне стало противно.

– Прости! Нам надо расстаться!

Макс сощурился, как крот. Казалось, у него защемило какой-то лицевой нерв. Впрочем, я сразу поняла, что это психологический ход! Макс щурился, когда хотел скрыть от окружающих свои чувства. Вычитал что-то такое в одной из книг по горячо любимой им психологии. Жаль, в эти моменты Макс не видел себя со стороны. Он выглядел не как хитрый манипулятор, а как ребенок, который думает, что спрятался, закрыв глаза руками.

Жалость захлестнула меня липкой волной.

– Максик, миленький, прости! Я очень мерзкий человек и тебя недостойна. Ты еще встретишь хорошую девушку, поверь.

– Не надо, Маш, я все знаю.