Пятнадцать часов

Потея от жара, ополченец Геранд Тройл с помощью крюка на длинном древке подтолкнул очередного мертвого орка к огромному горящему кургану из трупов, и отошел, чтобы перевести дыхание. Было трудно дышать через угольный фильтр противогаза, и Тройл снял его с лица, втянув ртом дымный воздух. Нечаянно проглотив кружившийся в воздухе кусочек пепла, он закашлялся, отхаркиваясь, пытаясь собрать достаточно слюны, чтобы прочистить горло, наконец, выхаркнул скользкий комок коричневой слизи, и сплюнул его в огонь.

«Я старею», подумал он. «Работаю только три часа, и уже устал. Помню, десять лет назад у меня было больше сил…»

«Десять лет», подумал он снова. «Неужели это было так давно? Неужели столько времени я здесь сжигаю трупы?»

Охваченный внезапной тоской, Тройл огляделся вокруг, смотря на место, где он  проводил фактически все время своей жизни за исключением сна, с тех пор, как в возрасте шестнадцати лет был насильственно завербован в ополчение. Он стоял на склоне холма, земля под его ногами была обожжена, после того, как на ней столько раз жгли трупы. Со всех сторон он был окружен высокими курганами из горящих мертвых орков. Сквозь дым и пепел он видел других ополченцев в противогазах, длинными крюками тащивших орочьи трупы в огонь, их фигуры казались призрачными в раскаленной мгле. И когда он смотрел на это, его снова охватила скорбь. Скорбь не об орках, а о себе. О жизни, которую он потерял. Скорбь о его семье, о тех, кого он любил – они давно были мертвы. Скорбь о днях, потраченных на сжигание трупов. И больше всего он скорбел о своем родном городе – о Брушероке, и о том, в какое страшное место превратила его война.

«Наш город был когда-то прекрасным местом», думал он. «Не в том смысле прекрасным, как это понимает большинство людей. Но он был живым, полным жизни, энергии, трудолюбия, у него была своя неповторимая душа. А сейчас все это ушло. Погибло, потеряно навсегда, все это забрала война. Сейчас это город мертвецов».

Вздохнув и почувствовав, что глаза начали слезиться от дыма, Тройл снова натянул противогаз и пошел к куче горящих орочьих трупов, чтобы продолжить работу. По пути он бросил последний взгляд на склон холма, увидев бесконечные ряды ополченцев, тащивших мертвые тела орков вверх по склону. Он не стал задерживаться, чтобы посмотреть на это зрелище, потому что именно это он и ожидал увидеть.

Поток мертвых тел для сожжения никогда не прекращается. Это Брушерок. Здесь всегда было достаточно трупов.

- Ставить лопату надо сюда, салага, - говорил Булавен, стоя над мертвым телом орка, и приставив острие малой лопаты к его горлу. – Потом немного подвигать лопату вперед-назад, чтобы прорезать шкуру. А потом налегай на лопату всем весом. Вот, смотри, как это делается.

Стоя рядом, Ларн наблюдал, как Булавен нажал ногой на лопату, загоняя ее в толстые мышцы шеи орка. Потом, время от времени слегка поворачивая лопату, чтобы прорубиться сквозь самые крепкие сухожилия и сломать шейные позвонки, здоровяк нажал ногой на лопату еще несколько раз, пока голова монстра окончательно не была отрублена от туловища.

- Вот, видишь? Конечно, шкура орка может крепче, чем у ящера – особенно у крупных. Но если твоя лопата хорошо заточена, и ты налегаешь на нее всем весом – отрубать им головы будет достаточно легко. Ну, салага, теперь ты попробуй.

После боя наступило время уборки. Пока другие гвардейцы оказывали помощь раненым или чинили поврежденные укрепления, а ополченцы из вспомогательных частей подносили боеприпасы взамен потраченных в бою, Ларн и Булавен изучали в подробностях процесс обезглавливания мертвых орков. Ларн нерешительно выбрал труп орка из десятков тел, лежавших поблизости, и приставил лопату к его шее. Следуя примеру Булавена, он подвигал острие лопаты вперед-назад, чувствуя сопротивление, когда лопата прорезала шкуру и вонзилась в плоть. Потом, подняв ногу, он нажал на лопату, загоняя ее в шею орка на четверть толщины. Сменив положение, чтобы надавить с большей силой, он снова нажал на лопату, на этот раз сильнее, потом снова, и, наконец, с четвертого раза голова орка, отделившись, покатилась по мерзлой земле.

- Неплохо, салага, - сказал Булавен. – Убедись, что стоишь прямо над лопатой, когда давишь на нее. Так ты сможешь давить с большим весом. Это облегчит работу и отнимет меньше усилий. Нам нужно обезглавить еще много трупов.

- Но зачем нам нужно это делать? – спросил Ларн. – Они ведь уже мертвы?