Пятнадцать ножевых. Том 3

Встречен я был не на высшем уровне, но на достойном. То есть ради меня не готовился специальный ужин с кулинарными изысками в виде мяса по-французски и салата «Мимоза». Но и одета Аня была не в застиранный халат с прорехой в районе верхней трети бедра — коротенькое платьице, яркая помада... И на лице ее цвела довольная улыбка. Вроде как искренняя. Хорошая девчонка. Умница, красавица, и без претензий. Что еще надо молодому человеку, занятому на трех работах и наукой впридачу? А встречаться время от времени с целью обсудить поэзию — так это для интеллекта очень даже полезно.

— Привет, проходи, — она приглашающе взмахнула рукой. — О, тортик, отлично! Сейчас чайник поставлю.

Как только дверь закрылась, и я оказался в крайне неудобной ситуации. С одной стороны, очень приятно, когда такая замечательная девушка тебя обнимает, причем довольно активно, и целует в губы. А с другой — куда мне деть этот тортик? Бросить не могу, мешает ужасно, а ответные объятия из-за него получаются какими-то однорукими.

— Погоди, дай поставить, — сказал я, когда поцелуй прервался.

— Что, поймала я тебя? — засмеялась Аня. — Не думай, что это было случайно. Давай, мой руки, проходи.

— А ты... одна дома?

— Родители через час придут. Успеем чай попить, — засмеялась она.

Ну ясно, у нас тут вариации старинной игры «а не слишком ли быстро я бегу?». Что же, я не против поддержать.

— А где котейка?

— Да вот же, — показала она на раздавшуюся вширь рыжую морду.

— Да, тут придется много времени потратить на приведение в нормальную физическую кондицию. Он у тебя хоть перерыв на сон между приемами пищи делал?

— Не очень часто. В основном жрал и терроризировал соседскую болонку.

— Так мы сразу чай будем пить, или чуть позже? — самым обольстительным голосом, на какой только был способен, спросил я.

Жаль, ответ я получить не успел. Кто-то в лучших традициях чекистов, описанных в запрещенной пока книге «Архипелаг Г» начал трезвонить в дверь и лупить в нее обувью. Тут же к сигналам оповещения добавился рев «Анька, сука, открывай, я знаю, ты дома!!!».

— Тайный поклонник? — спросил я. Почему-то эта атака на жилище простой советской семьи не сильно меня встревожила.

— Явный, — ответила расстроенная Аня. — Бывший мой. Встречались, а потом выяснилось, что он алкоголик и руки распускает.

— Может, милицию вызвать?

— Он сам там служит. Ладно, сейчас попробую отговорить его.

— Давай я с ним...

— Не надо. Сама.

Аня подошла к двери и попыталась отговорить таинственного Жору от необдуманных поступков. С таким же успехом можно было просить дождь прекратить мочить прическу. Потому что наступил следующий этап штурма — выбивание двери. Автор вышеуказанного «Архипелага» утверждал, что двери в советских квартирах открываются внутрь вовсе не из соображений пожарной безопасности, а исключительно, чтобы облегчить опричникам проникновение в помещение.

Никаких сейфовых дверей с железными рамами сейчас в Советском Союзе население практически не знает. Хлипкая конструкция сдалась со второго удара, так что хозяйка только успела продиктовать адрес оператору службы 02. Тут замок сорвало и я увидел здоровенного лба, выше меня на пол головы, и кулаками примерно раза в два больше моих. Мечта любой девушки, короче.

Увидев меня, Жора обрадовался не по-детски. Именно поэтому окрестности оповестил зов «Так вот ты с кем блядки устраиваешь!!!». После этого началась финальная битва добра и нейтралитета. Да, с целью обездвижить противника я в самом начале совершенно неспортивно засадил ему с размаха в переднюю поверхность голени. Возможно, потом это место у него будет болеть, но в момент удара, в отличие от киношных преступников, он остался стоять на ногах. И даже не особо расстроился. Зато попытался ударить меня по лицу.

Спасало меня только то, что клиент был пьян в дымину, а потому движения его не соответствовали идеалам скорости и точности. Но он, как Илья Муромец в старинном анекдоте, бил по площадям. Учитывая ограниченность пространства, мне оставалось только уворачиваться и пытаться вывести противника из строя. К сожалению, моя попытка причинить ему критическое повреждение путем удара по тому месту, которое на латыни называется поэтически звучащим словом «скротум», провалилась, и вместо попадания по яйцам мой удар пришелся куда-то в бедро.

Не буду распыляться на подробности, но закончилось все клинчем и переводом борьбы в партер. Вот тут мне наконец-то повезло. У меня получилось стукнуть Жору лбом в лицо. Как ни странно, но его это почти успокоило. По крайней мере, он отстал от меня, скатился на пол, и принялся лелеять разбитый нос и губы, по форме быстро начавшие напоминать таковые у накачанных гиалуронкой красавиц.

Тут и сказке конец. Потому что прибыла доблестная советская милиция. Которая, если верить Маяковскому, меня бережет. Своего сослуживца они, кстати, совершенно неколлегиально скрутили и потащили в воронок. А меня, под причитания Ани, оставили. Ждать скорую и подписывать протокол.