Пятнадцать тысяч монет

Фонари сразу же потеряли для него интерес. Он бесцельно слонялся взад и вперед и вдруг подумал: «Совсем недалеко отсюда дом моего старого хозяина господина Чжана. Каждый год в эту ночь он закрывал лавку пораньше и устраивал фейерверк. Наверно, сегодня у них еще не все кончилось». Он, не торопясь, пошел к дому господина Чжана. Каково же было, однако, его удивление, когда он увидел, что двери дома закрыты и крест-накрест заколочены двумя бамбуковыми палками. Керосиновая лампа, висевшая рядом, освещала приклеенную к двери бумажку. Чжан Шэн был ошеломлен, он не мог представить себе, что случилось. Подойдя поближе, он прочитал объявление. На бумажке было написано: «Отдел расследований города Кайфына установил, что Чжан Ши-лянь виновен…» Только Чжан Шэн прочитал слово «виновен» и не успел даже узнать, в чем вина его прежнего господина, как кто-то закричал рядом:

— Ишь какой смелый! Чего это ты тут околачиваешься?

Приказчик Чжан в испуге бросился прочь. Но человек, который кричал, мигом догнал его и снова спросил:

— Кто ты такой? Ишь какой смелый! Почему ты читал объявление в такой поздний час?

Обескураженный Чжан Шэн поспешил удалиться. Была полночь, светила луна. Чжан Шэн собирался свернуть в переулок и направился к дому, как вдруг кто-то догнал его и сказал:

— Приказчик Чжан! Вас просят зайти!

Чжан Шэн обернулся и увидел продавца из винной лавки. «Наверно, Ван послал за мной, — подумал он. — Это очень кстати. Мы выпьем немного вина, а потом вернемся домой». Следуя за продавцом, он пошел в винную лавку, поднялся по лестнице и подошел к дверям какой-то комнаты.

— Здесь! — сказал продавец.

И когда Чжан Шэн откинул занавеску, он увидел небрежно одетую женщину с растрепанными волосами.

Копна растрепанных волос,
Как туча грозовая.
А помнится, сияла красотой
Она когда-то.
Теперь же слезы льются, пудру
С лица смывая…
Она в былые времена
Слыла богатой.
Теперь она — осенняя луна,
Что скрыта облаками.
Или пиона пышного цветок,
Растоптанный ногами.

— Приказчик Чжан! — воскликнула женщина. — Это я просила тебя прийти сюда.

Чжан Шэн взглянул на нее. Лицо показалось ему очень знакомым, но он не мог вспомнить, кто это.

— Приказчик Чжан, неужели ты не узнаешь меня? — сказала женщина. — Я жена господина Чжана.

— Как вы попали сюда, госпожа? — спросил Чжан Шэн.

— Разве можно коротко изложить все, что случилось, — отвечала она.

— Почему же вы, госпожа, в таком виде? — спросил снова Чжан Шэн.

— Мне не следовало верить свахам и выходить замуж за господина Чжана. Оказалось, что он занимался недозволенным делом — чеканил фальшивые монеты. Когда это открылось, господина Чжана арестовали и увели; мне до сих пор неизвестно, где он. Все наше богатство конфисковали. Я осталась совсем одна, и мне не к кому обратиться за помощью. Вот я и решила искать прибежища у тебя. Ради наших прежних добрых отношений разреши мне пожить у вас в доме.

— Это невозможно! — ответил Чжан Шэн. — Во-первых, моя мать очень строга, а во-вторых, разве вам неизвестно, что на бахче не следует вытряхивать туфли, а под сливовым деревом — поправлять на голове шляпу?^{98} Вам нельзя жить у меня.

— Ты говоришь по пословице: «Легко накликать змею, но трудно прогнать», — ответила госпожа. — Ты боишься, что я долго задержусь в твоем доме и ты потратишься на меня. Так посмотри!

Госпожа достала что-то из-за пазухи и показала Чжан Шэну.

Лишь колокол услыша, узнаю я,
Что на горе буддийский храм.
И чую, что деревня близко,
Когда причалю к берегам.

В руках у госпожи было ожерелье из ста восьми жемчужин, чистых и блестящих, крупных, словно бобовые зерна. Чжан Шэн пришел в восхищение.

— Никогда в жизни глаза мои не видали такой красоты! — воскликнул он.

— Все мое богатство, которое я получила в приданое, досталось властям. Это единственное, что мне удалось спасти. Если ты возьмешь меня к себе в дом, мы станем время от времени продавать по жемчужине и проживем на это какое-то время, — сказала госпожа.

Приказчик Чжан почувствовал себя, как говорится в стихотворении:

Домой спешишь ты — а солнце низко
   Спустилось к ивам,
Тебе сдается — едва плетется
   Твой конь ленивый.
Красотка, деньги, в цветах беседка
   С хмельною влагой —
Такой найдется ль, что презирает
   Три эти блага?

— Если вы действительно вознамерились войти ко мне в дом, — сказал он, — то мне следует прежде всего получить разрешение матери.

— Я пойду вместе с тобой, — ответила госпожа. — Пока ты будешь разговаривать с матерью, я подожду на другой стороне улицы.