Пятнадцатый участник похода (СИ)

Слева-сзади на грани слышимости раздался лязг. Спустя пару ударов сердца раздались встревоженные возгласы стражей. Он было обернулся, успев услышать едва различимую на фоне треска лопающейся древесины поступь и похожее на хрипы дыхание, а затем мир вокруг треснул и завертелся, а сам он врезался в дерево, и, согнувшись от боли, завалился на спину.

Сложно сказать, сколько продолжалось забытье. А пробуждение было несладким. Подхватившая его закованная в неведомый металл лапища здоровяка не слишком аккуратно удерживала его на весу, казалось вот-вот готовясь сокрушить его кости…

Монструозных размеров латник спокойно и неподвижно стоял посреди формации лесных эльфов, одной рукой удерживая на весу сына их повелителя и казалось, ни капли не беспокоящийся направленных в его сторону стрелам, копьям и иным орудиям смертоубийства.

— Мне нужны они. Все. — голос был низким, рокочущим. — Взамен я сохраню жизнь ему, — повисшего Леголаса встряхнуло, — и всем вам.

Никто не зашумел, ни раздалось злобных выкриков. Но и так понятно, что мнение остроухих на такое предложение сугубо отрицательное. Все грозило вот-вот скатиться в резню без разбора, как вдруг...

— Делайте, как он сказал. — голос предводителя эльфов оставался властным, пусть и дезориентация от могучего столкновения с деревом подпортила впечатление.

Напряжение, разлившееся в этом клочке леса никуда не исчезло, но возможное кровопролитие покамест отступило. Освобожденные гномы обступили легионера, продолжавшего удерживать принца лесного королевства.

— Твоя воля выполнена. Быть может, ты все-таки отпустишь меня?

— Слишком много захотел. Я обещал лишь сохранить твою жалкую жизнь. А теперь мы тихо-мирно пойдем отсюда. И дабы у твоих подданных не возникало глупых мыслей о закидывании нас стрелами, ты прогуляешься с нами. До границы ваших владений. Там-то я тебя и освобожу.

Процессия гномов без излишнего промедления втянулась в чащу, в темпе распределив уцелевшие тюки. Не ждали и эльдар. Одни растворились в листве в след за странной компанией, другие пошли искать пропавших разведчиков, третьи же поспешили в столицу с неприятными известиями.

— Было весьма опрометчиво угрожать принцу крови…

Сына Трандуила до глубины души возмущало подобное обращение. Мог он ответить и грубее, но в столь невыгодном лично для него положении чересчур яро проявлять недовольство было бы... неосмотрительно.

— Умолкни, ксенос. Тебе была оказана велика честь уже в том, что я не перестрелял тебя и твою банду сразу, после подлого нападения на людей под моей защитой…

— Это гномы, незнакомец…

— Не имеет значения.

— Ты ведь понимаешь, что вот-вот можешь развязать войну? Пусть погибну я, пусть погибнут все мои спутники, но отец об этом узнает. Вы в меньшинстве. Всего тринадцать гномов коротышек и один… а кто ты? Человек? Пусть и такой могущественный. Против целого королевства. Вы проиграете это противостояние…

— Ты в этом уверен? Война… Она подобна огню. Огонь жаждет. Он жаждет сжигать, и стоит его выпустить — он уже не подчиняется никому, он пожирает без разбору и жалости, пока не поглотит всё, чего коснулся. Ты так желаешь, что бы он опалил твоих сородичей? Кровь Императора, так и произойдет, если ты не умолкнешь и не будешь молча шагать, куда велено. А уж кто я… Я человек, который более полутора сотен лет к ряду только то и делал, что сражался за своего повелителя, за примарха, за Легион, за само человечество, в конце концов! Бился с ордами самых непредставимых ужасов, самых отвратных ксеносов! Наблюдал, как сгинули целые цивилизации, как самые изуверские тираны канули в небытие, как погибали миллионы, как целые миры, пораженные порчей обращались пеплом… Будь я проклят, мне довелось видеть, чувствовать всей своей сутью, как колдовство искажает саму ткань пространства, как громадные корабли сходятся в смертельной схватке в темной бездне космоса… Где никто не внемлет стонам умирающего, не услышит их в мертвенной тишине вакуума… Это меня-то ты решил запугать? Тот, кто за всю жизнь не видел ничего дальше своего крохотного мирка? Даже меня одного хватит, что бы заставить вас взвыть от боли и бессилия!

Леголас хотел было резко прервать этот монолог, но благоразумно решил промолчать. А великан все говорил и говорил. Подумать только, бахвалиться тем что воюет полторы сотни лет! Для него, того кто прожил почти три тысячи лет, это словно несколько дней. Но все же его слова заставляли задуматься. Кемос? Где это? Никогда он не слыхал ни о такой земле, ни городе. Быль может, это иное название уже известной ему местности? Или же... Судя по росту, доспехам и оружию, точно издалека, очень сильно издалека. Слова его о войне тоже оставляли странное впечатление. Крупных конфликтов не было уже со времен Последнего Союза. Он работал где-то наемником? Но тогда известия о подобном ему должны были разнестись по всему Средиземью. Хоть даже невнятными слухами. Задумавшись над всем этим, Леголас продолжил молча идти в перед, как ему и было велено. ***