Пятничная я. Умереть, чтобы жить (СИ)

Магнус замер с непрожеванным куском во рту и, выпучив глаза, уставился на Янис-Эль, потом увидел за ее спиной фьорнанга Дитер-Сура и, успокоившись, вновь энергично задвигал челюстями, одновременно поднимаясь из-за стола, вытирая о скатерть жирные пальцы и направляясь навстречу вновь прибывшим.

— Дорогой сосед!

— Здравствуйте, фьорн Магнус-Мос.

— А я приехал рассказать о том, что взял себе нового элклифа, а вас нет. Ну я и решил подождать. Повариха у вас, фьорнанг Моберг, я считаю, кудесница. Просто кудесница.

— Нового? — вяло поинтересовался дядя Дитер-Сур, с очевидным неудовольствием пожимая не сильно чистую руку соседа, а после принимаясь незаметно обтирать ее о свои штаны. — А что случилось со старым?

— Хлипкий оказался. А этот ничего. Вон, — Магнус небрежно ткнул пальцем себе за спину в сторону мрачной фигуры, которая так и стояла без движения. — Пока норовистый. Объезжаю.

Фьон Магнус-Мос захихикал совершенно мерзопакостно, и Янис-Эль буквально перекосило. Объезжает он, сука, видите ли. Одного уже, похоже, заездил, теперь за следующего взялся. Эта традиция, когда молодых эльфов из бедных благородных семей отдавали в качестве непонятно кого в дома богатеев, ее основательно смущала. Именно тем, что элклиф — тот самый отданный то ли в услужение, то ли в качестве постельной грелки и груши для битья молодой эльф — автоматически становился никем. Бесправной игрушкой для своего господина.

Собственно, изначала традиция была прекрасной. Молодой перспективный, но бедный эльф или эльфийка получали поддержку более богатой и влиятельной семьи, перед ними открывались новые перспективы и так далее. Но этот никак толком не прописанный и ничем не ограниченный статус элклифа открывал для тех, к кому юных эльфов и отдавали, совершенно неограниченные возможности. И тут уж как везло. Один юный эльф получал блестящий, ранее недостижимый его семье старт в жизни. А второй мог и погибнуть от рук своего мучителя-господина.

И чем больше Янис-Эль смотрела на фьорна Магнуса (еще и имя-то какое гнусное — Магнус-гнус!) и на его элклифа, тем более понимала, что случай перед ней как раз второй.

— Я слышал, что в вашей семье тоже большие перемены… — фьорн Магнус-Мос пожевал губами, подбирая слова. — Рассказывают совершенно невероятные вещи… Гм… Это правда?

— Что? — обреченно переспросил Дитер-Сур и направился к столу, где слуги из числа пьён уже расставляли столовые приборы для вернувшихся домой господ.

Янис-Эль выставленная там еда тоже чрезвычайно манила — пахла она ну очень зазывно.

— Эйсон, ты голоден? — спросила она, перебивая начавшего что-то говорить Магнуса, и протянула мужу руку ладонью вверх. — Я очень.

— И куда в тебя все это помещается? — улыбаясь, поинтересовался тот и сжал пальцы Янис-Эль в своих. — Ты же и так постоянно что-то грызешь, как крольчиха, Янис-Эль.

— Создаю стратегические запасы, — пояснила та и потащила Эйсона к столу в обход застывшего и, кажется, шокированного гостя. — У меня психологическая травма. Я неделю назад умерла от голода.

— От магического истощения, — поправил Эйсон, явно забавляясь.

— Мне виднее, от чего я умерла, — возразила Янис-Эль и, добравшись до стола, жадно осмотрела блюда. — Вкуснота какая!

— Ваша воспитанница, дорогой сосед… — начал недовольно насупившийся гость.

— Теперь уже бывшая, — торопливо поправил его фьорнанг Дитер-Сур и выставил перед собой ладони, словно заранее отрекаясь от всех возможных упреков.

— Да, я слышал и об этом. И тем более удивлен, что вы после того, как юная фьорнэ стала супругой тхлен, позволяете подобное в своем фьоре…

— Садись, я за тобой поухаживаю, любовь моя, — делая вид, что просто не слышит произнесенного у нее за спиной, проворковала Янис-Эль и отодвинула Эйсону стул.

— После тебя, Янис-Эль, — возразил Эйсон, улыбаясь ей одними глазами, и усадил жену на то место, которое та приготовила для него самого. — Тебе как всегда — много и всего?

— Кроме мяса.

— Эт-то… — вновь начал Магнус.

— Меня зовут пресветлый дор Несланд, — с достоинством произнес Эйсон на уверенном эльфийском и коротко склонил голову в сторону Магнуса, здороваясь. — Я — тот самый тхлен, за которого вышла замуж бывшая воспитанница фьорнанга Дитера-Сура, — Эйсон положил руку Янис-Эль на плечо и усмехнулся.

Магнус немного помолчал, а после все же решил быть вежливым.

— Позвольте представиться в свою очередь — я владетель фьора Эркин фьорн Магнус-Мос. Сосед фьорнанга Моберга, добрый друг фьорниса Рууз-Рога.

Дитер-Сур кашлянул в кулак с некоторым намеком, но он гостем воспринят не был.

— Такая утрата. Благороднейший, приятнейший во всех отношениях эльф был. Я глубоко убежден: все то, о чем теперь рассказывают в его отношении — это какая-то ошибка.

Эйсон, который уже знал, что именно фьорнис Рууз-Рог и был тем негодяем, который когда-то надругался над его матерью, дернулся вперед, ближе к Магнусу. Но Янис-Эль не пустила.