Пятничная я. Умереть, чтобы жить (СИ)

Янис-Эль накупила всяческих украшений для дома — яркие, сверкающие гирлянды и шарики, звездочки и забавные фигурки. Все это легло в большую корзину, которую теперь таскал в руках один из солдат. После дело дошло до выбора подарков: здоровенный деревянный сарим (по-земному — лошадка-качалка) для Альфа, кукла в нарядном платье и с изящной фарфоровой головкой для Луты, богато украшенный набор кистей и красок для Эйсона и увесистый талмуд, который Янис-Эль определила для себя, как «Книгу о вкусной и здоровой пище», для пресветлого дора Халльрода. Пусть, паскудник, читает в постные дни и мучается… Фьорнису Титусу был куплен ночной горшок, расписанный голубыми цветочками, а капитану Фьорнфельту Янис-Эль, уже откровенно расхулиганившись, присмотрела веселого керамического зайчика в передничке…

На странную эльфийку в сопровождении знакомых солдат из Несланд Эльца косились. Цены поначалу задирали. Но Янис-Эль сумела очень быстро доказать местным торговцам, что не на ту напали. В итоге если на рынок она вошла под неприязненный шепоток, то вышла с него, сопровождаемая уважительными взглядами. Знай наших!

Теперь солдаты из эскорта больше всего напоминали Янис-Эль цыганский табор — столько всего яркого им пришлось тащить на себе. А ведь еще следовало купить ткани… Как ни странно, они своим разнообразием не впечатляли, но Янис-Эль и так не собиралась покупать что-то в горошек или в розочку. Даже для того, чтобы подразнить дора Халльрода. Это можно было делать и бесплатно. Так что, в конце концов, ее выбор остановился на плотной темно-зеленой и более тонкой светло-бежевой шерстяной ткани. Кроме них Янис-Эль прикупила такой же строгий и не менее качественный хлопок для летних, прости господи, сарафанчиков. Ко всему этому набору кокетливая и бойкая девица, торговавшая в лавке, помогла подобрать тесьму и пуговицы: золото и резная кость. Выглядело неплохо, хотя без этих финтифлюшек Янис-Эль вполне могла бы и обойтись. Но положение, бубеныть! Положение обязывало.

Прихватив еще несколько ярких — апельсиново-оранжевых, солнечно-желтых и маково-красных — отрезов в подарок госпоже Агнессе, Ханне и Луте, Янис-Эль почувствовала себя полностью удовлетворенной. Да и кошелек опустел. Пора было возвращаться в Несланд Эльц.

Но перед этим следовало сделать еще одно дело, которое Янис-Эль запланировала, услышав о том, что до приезда дора Халльрода в поместье был хороший управляющий — господин Лангенфельт. Может, далеко он не уехал, а остался в городе, и с ним удастся поговорить? Девушка в лавке с текстилем про бывшего управляющего Несланд Эльца ничего не знала. Зато хозяин трактира его прекрасно помнил, вот только никакого разговора с господином Лангенфельтом у Янис-Эль все равно не случилось и случиться не могло. Протирая пузатые пивные кружки, трактирщик с грустью в голосе сообщил, что Курта Лангенфельта теперь можно найти только на городском кладбище.

— Был человек, и не стало.

— А что случилось-то? Я слышала, что, когда господин Лангенфельт в Несланд Эльце хозяйством занимался, он на здоровье совсем не жаловался.

— А здоровье тут и ни при чем. Кадехо его сожрали. Только косточки обглоданные и нашли.

Янис-Эль присвистнула в задумчивости. Сожрали, значит…

— И часто в ваших краях такое бывает?

— Случается, фьорнэ. Потому и не стоит одной за ворота выходить, какой бы серьезной нужда ни была. Добром не кончится.

Янис-Эль кивнула, благодаря за совет, и двинулась к выходу из трактира. Солдаты ждали ее в седлах, сдерживая пританцовывавших саримов. Самые объемные покупки вроде ночного горшка и деревянной «лошадки» для Альфа пристроили на одного сарима, оставив трех других налегке. Но Янис-Эль задаваться вопросом о причинах такого не стала. Как парням удобнее, так пусть и делают. Куда больше беспокоиться стоило о другом — на дворе резко стемнело, начинался снег.

Янис-Эль забралась в седло своего кудлатого чудо-коня, расправила теплый плащ, накинула на голову и проклятые, вконец замерзшие уши капюшон и тронула поводья.

И опять, стоило им выбраться за городские ворота, в спину острой пикой уперся чей-то настойчивый взгляд. И даже вроде уши зачесались, но сколько Янис-Эль к себе ни прислушивалась, уловить что-то кроме того самого фонового «зова» кадехо не удавалось. Что ж такое-то?