Пятнистая смерть

- Что, если кречет сойдется с мышью? Кречет - сын просторов небесных, под облака он привык взлетать, парить над пустыней. Мышь - дочь глубоких нор, навеки она привязана к темной пещере. Может ли жить жизнью кречета мышь? Нет. Бездонное небо - не для подземных тварей. Как их норы, узок их мир, ничего им не надо, кроме душных дыр, набитых зернами злаков степных. А юный кречет? Сможет ли он жить мышиной жизнью?

Томруз требовательно, как вчера - отец, смотрела на сына.

И сын, как человек, только что проснувшийся, удивленно и недоумевающе смотрел на мать.

- Может быть, и сможет, - сказала Томруз уничтожающе. - Но тогда ему надо выщипать крылья и хвост. Не летать - карабкаться, не дичью питаться грызть семена. Понимаешь ли ты свою мать, о Спаргапа?

- Нет! - В голосе юнца сквозила обида. - Почему ты сравниваешь Райаду с мерзкой мышью?

Ух, эти матери! Вечно у них все не так. Встречалась на свете когда-нибудь мать, что не ворчала на сына? Попадались где-нибудь в мире матери, которым нравились бы подруги их сыновей? Старухи смотрят на девушек, как на ядовитых змей - ох, ужалит сына, ох, высушит сына, ох погубит сына!..

Томруз устало вздохнула. Боже! Неужели... Плохо матери, если сын глуп.

Она терпеливо продолжала:

- У нас, саков, земля и вода, скот и пастбища, шатры и повозки достояние всех людей. Слышишь? - всех людей. Так заведено исстари. Нет моего, есть наше. Ни богатых, ни бедных. При бедности - все бедны, при богатстве - все богаты. А вот у соседей - из ста один богат, а девяносто девять для него землю пашут, скот пасут, рубежи стерегут, жилища берегут за постную похлебку.

Спаргапа - недоверчиво:

- Разве так бывает?

- Бывает! И есть во многих местах. В Парсе, например.

- Но - Райада?..

- Ты знаешь Фраду, отца Райады?

- Знаю. Родовой старейшина.

- Вот Фрада смолоду бродил по чужим странам - нанимался охранять караваны. Ему пришлось побывать в Маде, Парсе, Бабире - он в разных землях побывал, хитрый Фрада. И насмотрелся на всякую иноземную всячину. Это неплохо - надо видеть мир, понимать соседей. Учиться у них хорошему. Но Фрада, лукавец, не хорошее, а дурное намерен у нас привить. Хочет стать одним из ста. Или даже из десяти тысяч. Точно суслик - в нору, тащит он в свой шатер все, что добудет. Скот, принадлежащий роду, забрал себе. Сородичи пропадают без сытной еды, без теплой одежды зимою.

- Фрада? - изумился Спаргапа. - Он умный. На советах складно говорит, всегда со всеми согласен. Всею душою за старших.

- Эх, Спар! Не верь тому, кто всегда, во всем и со всеми согласен. Такой человек - себе на уме. Честный не может превозносить что попало. Светлое он светлым назовет, темное - темным. И это - по-человечески.

Что толку кичиться вместительностью котла, если у него в боку - дыра? Залатай дыру - тогда и хвастайся. Тот, кто и худое именует добрым, тот лукав и низок. Он презренный обманщик. И - опасный. В угоду хозяину он расхвалит и хворого коня. Поверишь лжецу, сядешь на полудохлое животное, отправишься в путь - и сгинешь в песках. Как ни расписывай больную лошадь, ей все равно околеть... Такой человек способен продать и предать. И такой человек - Фрада.

- Почему же его не накажут?

- Не раз укорял наглеца Белый отец. Да проку-то что? Фрада - крупный родовой вождь, он сам себе хозяин. Хочет - живет с нами, не захочет уйдет.

- Ну и прогнали бы.

- Стоит одной овце заболеть чесоткой - и сто других овец отары покроются язвами. Немало старейшин тянется за Фрадой, защищает отца твоей Райады.

- Но при чем, при чем тут Райада?

- Тень прямого дерева - пряма, тень кривого дерева крива. От козы козленок, от овцы - овца. От плохой горы - плохие камни, дочь пошла в отца. Правда, она не хитра, а глупа. Что прикажет родитель, то и делает, а что делает - не понимает сама. Но это - пока. Придет время - поймет, тоже начнет хитрить. Злостно хитрить. Уже и сейчас... Погляди на других девушек - они выбирают себе женихов не среди сыновей старейшин, а среди тех, кто прост и отважен, не словами - делами важен. Кто трудолюбив и честен. Райада же... Она ничего не просила взамен своей любви?

Мать в упор глядела на сына.

"Ну и выйду за тебя, если..."

Юный сак прищурился, крепко сжал зубы, с шипением втянул воздух, выпятил полусомкнутые губы. Точно ушибся о камень.

- К тому же она старше тебя на четыре года и уже знала мужчин, добила Спаргапу мать.

- Да?! Оказывается, я совсем еще глупый. Дурак я совсем. - Он подобрал войлочный колпак, нахлобучил до самых бровей. - И вправду, какой я мужчина? Ничего не понимаю. Не знаю, что творится на свете.

- Не горюй, узнаешь, - с горькой усмешкой утешила сына Томруз.

- Как же быть с Райадой? - Он умоляюще посмотрел матери в глаза. Она у меня вот здесь.

Спаргапа приложил руку к груди.

- Выдерни стрелу и пользуй рану целебной мазью мужества и терпенья.

- Ладно! - Спаргапа скрипнул зубами. - Теперь я и смотреть не хочу на Райаду.