Пятнистая смерть

- Нет. - Михр-Бидад открыто глянул в дикие глаза Гадата. Дах изумленно вскинул брови. - Не из страха смерти я жалею, что обидел тебя когда-то. Смерти не боюсь. Насмотрелся. - Перс кивнул на трупы. - А потому жалею о дурных поступках, что глуп я был - глуп, как свинья.

- А теперь... поумнел? - Гадат удивленно смотрел в глаза Михр-Бидада. А них не было хитрости, обмана, лукавства. Честный взгляд, человеческий.

- Поумнел, да поздно, видать, - вздохнул Михр-Бидад.

- Хм... - Гадат медленно опустил меч. - Какой-то ты новый. Другой. Не тот перс, которого я знаю по Ниссайе.

Михр-Бидад пожал плечами.

- Так уж вышло.

- Вот что, слушай... - Гадат задумчиво почесал голову острием бронзового меча, сморщился, быстро нагнулся, осторожно погладил окровавленную ногу. - Ох! Будто дайв укусил. У тебя тоже нога ранена? Которая?

- Левая.

- У меня, видишь, правая. - Дах усмехнулся. - На двоих, выходит, две ноги. Слушай, арий. Вот, скажем... скажем, ты не умрешь. Будешь жить. Научишься ты когда-нибудь почитать людей? Человека почитать?

Михр-Бидад с грустной улыбкой качнул головой вперед.

- Не будешь впредь вести себя, как бешеный пес?

Михр-Бидад с той же улыбкой мотнул головой из стороны в сторону.

- Не будешь?

- Нет.

- Не будешь?

- Нет.

- Не будешь?

- Нет.

- То-то же! - Дах сочно рассмеялся и сунул меч в ножны. - Расхотелось мне тебя убивать. Почему - и сам не пойму. Покричал - и отвел, что ли душу. Пошли-ка, брат, отсюда, пока зверье нас не слопало.

Заботливо поддерживая друг друга, обходя трупы и отгоняя криками хищных птиц и зверей, они медленно потащились через багровую котловину. Часто отдыхали. Михр-Бидад перевязал рану Гадату. Гадат перевязал рану Михр-Бидада. До холмов добрались после полудня.

- Я дах Гадат, пастух и пахарь, - гордо сказал Гадат, представ перед Томруз. - Наш отряд перешел на вашу сторону. Спроси моих сородичей скажут, кто такой Гадат. Я не враг - друг сакам. Мы с вами одной крови. Но я, против своей воли, находился на службе у проклятого Куруша. Правда, я не убил ни одного сака - пускал стрелы на ветер. Но все-таки пускал их в сакскую сторону. Значит, я все-таки виновен перед вами. Вот выкуп за мою голову.

Гадат вытолкнул вперед Михр-Бидада. Перс испуганно глядел на Томруз так усохла, почернела, посуровела эта женщина со дня их последней встречи. Казнит, не задумываясь.

Помолчав, дах сказал смущенно:

- Если ты примешь мой выкуп, то... не убивай этого человека. Он... неплохой.

- Знаю. - Томруз кивнула. - Хорошо, Гадат. Я принимаю твой выкуп. Иди к своим друзьям. - Она показала рукой на толпу дахов, радостно улыбавшихся сородичу. - И ты, Михр-Бидад, ступай к своим друзьям.

- Мои друзья? - Михр-Бидад изумленно уставился на кучку пленных персов, понуро сидевших на песке.

Виштаспа. Раносбат. А лежит кто?

Приметив Утану, молодой перс медленно поволок ноги по горячему праху и уселся рядом с торговцем.

- Жив? - облегченно вздохнул Утана. - Думал - убили. Мы вырвались через лощину к мертвому лесу, но дахи нагнали, схватили нас. Не саки дахи. Веришь? Наши, из Ниссайи. А Куруш-то на них надеялся... Вон, Гау-Баруве хребет перебили. - Он шевельнул бровями в сторону лежащего.

- Слушайте, персы! - сказала Томруз. Пленники встрепенулись. - Я дарую вам жизнь. Хватит, довольно и вы, и мы погубили вчера людей. Война кончена. Отдохните сегодня. Завтра, - она усмехнулась, - повеселитесь с нами на пиру в честь нашей победы и вашего поражения. А потом уйдете домой. Я велю дать коней, воды и еды. Воины проводят до реки, помогут переправиться на левый берег. А там уже доберетесь как-нибудь - до Марга недалеко. Ясно? Я приказала разбить для вас шатер. Идите отдыхайте.

- О милостивая царица! - загудел Раносбат, поднимаясь.

- Я не царица, - строго отрезала Томруз. - Я просто сакская женщина, которую саки выбрали себе слугой.

- Ты - богиня! - крикнул перс.

Раносбат - воин. Идешь в бой - бей. Попал в плен - не задирай хвост, держись скромно, как подобает пленнику. Долг есть долг. Сказано: "Склоненную голову меч не сечет". И еще сказано: "Целуй руку, которую не можешь отрубить".

Военачальник растянулся на песке и принялся в знак смирения грызть траву у ног победительницы.

И все персы пали ниц у ног Томруз и жадно вцепились зубами в стебли жесткой, колючей, грубой пустынной травы. Они жевали ее остервенело, как изголодавшиеся бараны. Судорожно глотали. Чавкали и причмокивали.

Сладкая трава!

- Мы еще вернемся сюда! - хрипел ночью Гау-Барува.

Персы, сдвинув медные лбы, держали совет. Говорили вполголоса, чтоб их слов не услышала сакская стража.

- Дай только бог благополучно добраться до Марга... - шептал, брызгая слюной, Виштаспа.

- Такое войско сколотим, что от саков одна пыль останется, - сипел Раносбат.

- На сей раз мы допустили ошибку, слушаясь дурацких приказаний безумца Куруша. Он погубил наши замыслы! Теперь же...