Пятница 13-ое

Несколько минут парень и убийца качались по грязному полу, среди обломков мебели и изуродованных трупов. На них обвалилась короткая лестница, упало какое-то кресло, непонятно для чего подвешенное на стену, гремели ведра, трещали доски, рвалась материя. Но убийца был крепче и сильнее. Он смог вырваться и ударить парня ногой. Парень замер, скорчившись от боли. Округлившимися от ужаса глазами, он смотрел на страшную кирку, которую убийца поднимал над ним для смертельного удара.

Девушка, уже придя в себя, исступленно наблюдала за этим неравным поединком. Среди трупов она заметила огромный двуручный тесак, схватила его и, дрожа в ожесточении, поднялась на ноги, пошатываясь сделала несколько шагов к дерущимся, и когда страшный убийца занес свою кирку над ее возлюбленным, она взмахнула тяжелым двуручным тесаком, и он с хрустом разрывая материю, обрушился на шею убийцы. Под острым тяжелым стальным лезвием хрустнули позвонки, и убийца с поднятой тяжелой киркой медленно осел на пол.

— Пошли, пошли отсюда, Джени! — парень схватил девушку за локоть и попробовал оттащить от страшного убийцы, который неподвижно лежал на полу рядом со своим самодельным алтарем, вокруг которого валялись обезображенные трупы.

Но девушка не могла сдвинуться с места. Потом, как бы спохватившись и о чем-то вспомнив, она потянулась к полотняному мешку, который прикрывал голову убийцы. Парень изумленно, не ожидая такой смелости от своей подруги, отпрянул на шаг в сторону. Девушка присела на корточки, взяла за край белую материю и резко рванула. Она боялась снимать этот мешок медленно.

— Господи, боже! — единственное что смог сказать парень.

Девушка же не проронила ни слова. Такое лицо не могло принадлежать человеку.

Они медленно, изнуренные короткой тяжелой и жестокой дракой, покинули заброшенный лесной сарай. Девушка спотыкалась, парень пошатывался. Но он обнял свою подругу за плечи, она забросила ему руку на шею, и медленно они потянулись по лесной дороге, дальше от этого проклятого места.

— Стой, стой! — сказала девушка, как бы что-то вспомнив.

Парень недоуменно замер. Девушка освободилась от его объятий и с содроганием начала стягивать толстый, полуистлевший серый свитер. Она стянула его и с омерзением бросила в кусты. Они вновь обнялись и пошли прочь.

А на полу, возле земляного алтаря, с догорающими восковыми свечами, остался лежать страшный убийца. Рядом валялся полотняный мешок, который скрывал его лицо.

Ни парень, ни девушка не видели и не знали, как вздрогнуло тело Роджера, как конвульсивно он подтянул под себя ноги, как сжались окровавленные пальцы его рук, с какой страстью он схватил тяжелый окровавленный двуручный тесак. Они ничего не видели. Только мертвая женская голова смотрела на своего сына пустыми глазницами, в которых копошились пауки. То ли от копошившихся пауков, то ли от мерцающего света свечей глаза мертвой головы показались живыми.

Вдруг Роджер приподнялся, подполз на коленях к своему самодельному алтарю и поцеловал в лоб голову своей матери. На его лице, укрытом гнойными струпьями, не отражалось никаких эмоций. Оно было спокойно, и только одно желание читалось на нем — спокойное желание убивать. Его, лишенные ресниц, веки полуприкрыли гнойные красные глаза. Роджер смотрел в черный дверной проем, куда только что ушли его победители. Он знал — далеко они уйти не смогут, от него — Роджера — еще никто не уходил. Гнусная улыбка скривила его безобразный рот. Тускло блеснули остатки редких изъеденных зубов. Роджер одну за другой, как на именинном торте, задул свечи и шагнул в темноту, сжимая в руке длинный тяжелый тесак.

Многим был знаком небольшой придорожный магазин, который стоял на дороге, ведущей от Детройта к лесным озерам. Многие заезжали сюда за продуктами, иногда останавливались переночевать, иногда заскакивали захватить пару-тройку бутылок виски поздние загулявшие туристы. Все знали этот магазин, все знали его хозяев — миссис и мистера Смитов. Все приезжие, бывавшие хоть раз в этом магазине, знали и характер его владельцев.

Миссис Смит была молодая, злая, сварливая, невыносимая женщина. Ее муж — затюканный, вечно молчаливый, всегда слегка пьяный и виновато улыбающийся, суетился по хозяйству. Он всегда куда-то спешил, таскал тяжелые ящики, что-то прибивал, что-то красил. А его жена в это время любила сидеть на мягком диване, вязать какой-нибудь очередной носок или шарф и смотреть криминальную хронику.

Именно так было и в этот вечер: миссис Смит сидела поджав ноги на диване, в руках у нее мелькали спицы, а ее муж суетился по хозяйству. По телевизору шла надоедливая реклама стиральных порошков, которую сменила реклама шампуня, а потом пошла такая же надоедливая реклама консервов для собак и кошек. Миссис Смит ненавидела домашних животных и не любила своего мужа за то, что он очень любил всяких брошенных кошек и собак, и постоянно их прикармливал, приводил в дом.