Пятница или Дикая жизнь

Наутро Пятница удивился, не найдя Робинзона. Он проспал на два часа больше, чем обычно, и был в прекрасном настроении. Что делать? Ему надо было полить капусту, подоить коз и достроить маленькую наблюдательную хижину на вершине гигантского кедра. Но раз Робинзона не было, обязанности белого человека перестали существовать, и теперь Пятница прислушивался только к своему индейскому сердцу. Под столом Робинзона он заметил сундук. Тот был закрыт, но не заперт. Пятница решил исследовать его содержимое. Он взвалил сундук на плечо и вместе с Тенном вышел из дома.

На северо-западе острова, где травы переходили в пески, росла целая плантация кактусов самых причудливых очертаний. Они напоминали процессию зеленых каучуковых манекенов, утыканных иголками, с мячами, ракетками, хоботами и хвостами.

Пятница бросил на землю сундук, намявший ему плечо. Крышка соскочила с петель, и пестрый ворох дорогих тканей и украшений рассыпался у подножия кактусов. Пятнице и в голову бы не пришло самому надеть эти одежды. Но он решил, что будет забавно обрядить в них кактусы, чем-то напоминавшие человеческие фигуры. И больше часа он развешивал на этих чудных, в рост человека, растениях плащи, шали, шляпы, надевал на них платья, штаны и перчатки, украшал их браслетами, серьгами, ожерельями и диадемами. На дне сундука он обнаружил зонтики, веера и лорнеты, которые раздал кактусам для полного сходства с людьми. Затем он посмотрел на свое творение, на толпу пышных дам, прелатов, дворецких и двуглавых чудовищ, которые, казалось, изгибались, делали реверансы и изображали фигуры какого-то фантастического балета в своих роскошных нарядах. Он громко рассмеялся и стал подражать этим немыслимым дамам и господам, размахивая руками и прыгая на месте, а вокруг него прыгал и визжал Тенн. Потом Пятница направился к дюнам, отделявшим его от берега.

Погода была чудесная. Пятница бежал по чистому белому песку пляжа и пел от счастья. Как он был прекрасен, такой радостный и обнаженный, наедине с солнцем и со своим псом, свободный в своих поступках, вдалеке от скучного Робинзона! Он подбирал коричневые, синие и крапчатые камни, которые были гораздо красивее в своей простоте, чем те вычурные драгоценности, которые он раздал кактусам. Он бросал камешки Тенну, и тот бежал с громким лаем и приносил их обратно. Потом Пятница начал бросать палки, теперь уже в море, и пес кидался в воду, греб всеми лапами, а волны относили его обратно к берегу.

Так они подошли к рисовой плантации, блестевшей на солнце, как зеркало. Пятница подобрал плоский камень и пустил рикошетом по воде. Камень подпрыгнул семь раз и затем без брызг пошел ко дну. Но Пятница не учел, что Тенн может броситься и за этим камнем. Пес прыгнул далеко, с разгону проплыл метров двадцать, но потом увяз — было слишком мелко, чтобы плыть. Тенн начал барахтаться в тине. Он развернулся и попытался грести к индейцу. Пес выпрыгнул было из грязи, но тут же упал обратно и отчаянно забился, попусту теряя силы. Он тонул. Пятница склонился к коварной грязной воде. Может быть, прыгнуть туда, чтобы спасти Тенна? Тут в голову ему пришла новая мысль. Он побежал к клапану для спуска воды. Пятница схватился за рычаг клапана и нажал изо всех сил. Вода тут же забурлила с другой стороны, а на плантации стала быстро убывать. Через несколько минут рисовое поле было совершенно сухим. Урожай погиб, зато Тенну удалось вскарабкаться наверх по плотине.

Оставив пса вылизываться, Пятница, приплясывая, двинулся к лесу.

18

Когда Робинзон вышел из пещеры, где провел тридцать шесть часов, он был не слишком удивлен, не найдя Пятницы. Только верный Тенн ждал его у дверей дома. У бедного пса был смущенный и виноватый вид. Он сам отвел Робинзона сначала к кактусам, на которых висела лучшая одежда хозяина и драгоценности, спасенные с «Виргинии», а потом к рисовой плантации, где высыхал на солнце весь урожай. Робинзон пришел в ярость. Он на всякий случай закрыл клапан и пустил воду. Вдруг рис еще оправится? Потом он целый день собирал с кактусов одежду и драгоценности и исколол себе все пальцы. Он был тем более рассержен, что чувствовал свою вину. Если бы он не спустился в пещеру, ничего бы не произошло.