Пятница, тринадцать ноль-ноль

– Можете не сомневаться, что я не преминул воспользоваться своим опытом. И ни вы, ни студент Сондерс, после того, как я с ним поговорю, ни даже мой племянник, не сможете донести о моих планах. Даже если очень захочется.

– Старинные заклятия такого рода предусматривали проглатывание языка, взрыв головы и прочие неприятные последствия, – уважения в голосе Кэртона еще прибавилось. – Вы решили воспользоваться… – он не закончил фразу, только посмотрел вопросительно.

– Ну, зачем же? Я не поклонник дешевых эффектов. Просто, когда кто-то из вас захочет заговорить на эту тему с неподобающим собеседником, он не сможет выговорить ни слова. Простенько и мило.

– А если попробовать написать?

– Написать, нарисовать, изобразить пантомимой – результат будет один и тот же. Онемение соответствующей части тела.

– Временное, я надеюсь?

– Только на то время, пока объект пытается передать информацию, которую я предпочел бы держать в тайне. Разумеется, если он будет упорствовать, то я не ручаюсь за последствия.

– Что ж, господин Рон, вы все продумали очень тщательно и думаю, точнее говоря, уверен – мне не придется знакомиться с вашим искусством. И опять-таки уверен, что вы своей цели – стать диктатором Лагосинтера, достигнете…

У Денниса перехватило дыхание:

– О чем вы, студент Маунт! – его голос сорвался на неприличный визг. – Ни о какой диктатуре я… даже в мыслях не было!

– А, какая разница, как вы это про себя называли, – небрежно, а с точки зрения Денниса, непростительно небрежно, отмахнулся Кэртон. – Если вам больше нравится определение: «самый могущественный маг Лагосинтера, всякое, даже мельчайшее пожелание которого исполняется немедленно и с восторгом», то, пожалуйста! «Диктатор», по-моему, короче и удобнее в употреблении, а смысл тот же. Но я не об этом. Дело в том, что у меня остался только один вопрос, последний. Что в результате буду иметь лично я?

– А-а… – в голове Денниса мелькнула мысль, что студент Маунт оказался слишком сообразительным. Где ты, золотая середина? Если бы Амадеуса смешать с его чересчур хитрым приятелем, вот это получилось бы как раз то, что надо! – А у вас есть какие-то пожелания?

– Пока, пожалуй, ничего конкретного, – Кэртон задумчиво пожевал нижнюю губу. Деннис решил, что более отвратительного зрелища ему наблюдать не приходилось. – Что-нибудь не слишком сложное и ответственное, но открывающее перспективы. Первый помощник диктатора, его голос, правая рука… финансовый директор? Думаю, мы с вами придумаем, как это назвать.

– Одним словом, вы, господин Маунт, претендуете на роль второго лица при… хм… диктаторе, – а не так и сложно оказалось выговорить это слово.

– Мне кажется, это будет правильным решением, – серьезно (время для улыбок кончилось) ответил Кэртон. – И взаимовыгодным.

Деннис задумался. Надо признать, что этот юный нахал рассуждает вполне здраво: с той властью, которая окажется у него в руках, самое логичное для магистра Рона, это стать диктатором. Диктатура, между прочим, очень разумное и удобное государственное устройство. И насчет помощника он тоже прав – трезво мыслящий, умный, верный человек, на которого можно будет опереться, ему необходим. Жаль только, что все эти достоинства никак не связываются с одним лицом. Что ж, пусть будет так. Верный Амадеус, умный Кэртон… а трезвомыслящим можно назначить Рульфа Сондерса. Разумеется, если возникнет такое желание.

– Мне кажется, – так же серьезно кивнул он, – мы сумеем найти с вами общий язык.

Кэртон Маунт встал и глубоко, почтительно, поклонился.

– Я в этом уверен, господин диктатор, – тут же снова опустился в кресло, небрежно закинул ногу на ногу и спросил: – Кстати, а где вы собираетесь прятать Усилитель заклинаний?

– Я думал вывезти его из города… куда-нибудь в деревню, в глушь. А что, вы хотите предложить другой вариант?

– Не то, что бы совсем другой: увезти прибор подальше от Нюрбурга – самое разумное решение. Но вот насчет деревни… даже в самой глухой есть люди, а люди – это всегда фактор неожиданности.

– А что поделаешь? Не в открытом же поле его держать, – раздраженно проворчал Деннис. Этот сопливый студент рассуждает с таким видом, будто он ровня магистру!

– Разумеется, – спокойно согласился Кэртон. – Но я вовсе не поле имел в виду. Знаю я одно местечко, совершенно безлюдное. Я, видите ли, сам из тех мест…

Когда студент ушел, Деннис тщательно запер за ним дверь и немного побродил по комнате. Поправил сухоцветы в напольной вазе, рассеянно переставил с места на место несколько безделушек на полке, сложил разбросанные по рабочему столу бумаги в аккуратную стопку. Вроде бы, все идет неплохо?