Пятница, тринадцать ноль-ноль

– Слушаюсь! – отсалютовала Арра. – Кстати, Таффи, у тебя лошадь есть?

– А? – Таффи поднял голову от металлической рамочки, которую сосредоточенно мял в руках, – лошадь? Нет, своей нет. При надобности я из конюшни беру, по соседству. «Счастливая лужайка» называется. Там есть такой пегий мерин, Красавчиком зовут – мне обычно его запрягают. Знаешь, где это?

– Я знаю, – ответил Пироман и, не сдержавшись, ухмыльнулся: – Надо же, «запрягают»!

– Не цепляйся к человеку, – Арра потащила его к дверям, на ходу спросив небрежно: – Ганц, а ты сейчас с нами?

– Увы. На меня, как я понял, возложена почетная обязанность, охранять магистров, пока они заняты делом, – ухмыльнулся Ганц. – Я не ошибся, господин Лэрри?

– За что я тебя ценю Ганц, так это за твою потрясающую догадливость, – ответил Лэрри, не оборачиваясь. Он уже сосредоточился на таинственных манипуляциях магистров, прилаживающих понравившуюся им рамочку к длинному железному пруту. – Вот и не отвлекай меня, займись делом.

Когда командир Розовых Ос, магистр Огюстен Лэрри, просит не отвлекать его, люди склонны относится к этому пожеланию с соответствующим уважением. А уж то, что непосредственные подчиненные, получив четкий и ясный приказ, не задерживаются с его выполнением, и вовсе не требует отдельного упоминания. Арра с Пироманом покинули лабораторию первыми, следом вышел Ганц, шипя от боли и встряхивая кистью правой руки – желая прикрыть за собой дверь аккуратно и бесшумно, он прищемил палец.

– Да что с тобой в последнее время происходит? – Арра с сочувствием смотрела на него. – Скоро места живого не останется: везде синяки и царапины.

– Может он влюбился? – нахально предположил Пироман. – Говорят, влюбленные становятся такими рассеянными. И у меня даже есть предполо…

Ганц подул на моментально распухший палец, потом повернул голову и бросил равнодушный, ничего не выражающий взгляд на Пиромана. Парень поперхнулся и, кашлянув несколько раз, предпочел сменить тему:

– Из твоих вещей взять что-нибудь?

– Мою походную сумку прихвати, она под кроватью лежит, – улыбка Ганца была вполне дружелюбной, но Пироман поежился.

– Думаешь, из твоего боевого арсенала что-нибудь понадобится? – Арра решила не обращать внимания на бестактную выходку старого приятеля, сделала вид, что просто ничего не слышала.

– Я ничего не думаю, – мягко ответил он. – Но на всякий случай – мало ли, какие неприятности могут произойти – предпочитаю иметь под рукой разные полезные мелочи. И потом, ты забыла, что у меня там арсенал не только боевой, но и лечебный.

– Пойдем, Арра, некогда нам, – Пироман, решивший, что будет разумнее убраться пока от Ганца подальше, потянул Арру за рукав, – нам столько дел переделать надо…

– И пирогов побольше возьмите, – невозмутимо добавил Ганц, – пироги в дороге, первая еда.

– Ты говоришь так, словно не сомневаешься, что нянюшка Матильда уже стоит у печи, – Арра, двинувшаяся за Пироманом, обернулась на ходу. – Она же понятия не имеет, что мы собираемся уезжать.

– Нянюшка Матильда – мудрая женщина. Я не знаю, стоит ли она у печи, но целиком и полностью уверен: пирогами она нас обеспечит.

Часть третья. Люди – такие бестолковые существа…

На рассвете кто-то заколотил в дверь магистра Рона так неистово, что он кубарем слетел с кровати, на которую и прилег-то всего три часа назад. Пока Деннис, забыв спросонок, что его форма одежды (он предпочитал спать в длинных, почти до колена трусах, веселенькой расцветки – букетики из лютиков и одуванчиков на нежно-розовом фоне) мало подходит для приема гостей, добежал до двери, в его голове успел мелькнуть десяток предположений, одно другого ужаснее. Но то, что магистр Рон увидел, было хуже самых … нет, все-таки сказать, что Бернольда Райс, кокетливо щурящая глазки на его пороге, это хуже, чем отряд Розовых Ос с приказом об аресте, было бы неправдой.

– Деннис, дорогой, – улыбнулась Фламинго, показав крупные желтоватые зубы, – вы мой должник!

Три часа сна, для человека привыкшего к определенному режиму, маловато. Деннис потряс головой, слабо надеясь, что это всего-навсего ночной кошмар и сейчас магистр Бернольда рассеется. Увы, вместо этого, она шагнула вперед и попыталась сделать пальцами что-то вроде «козы»:

– Не забудьте потом, что если бы не я, вы бы так ничего и не узнали!

Магистр Рон отшатнулся, покачнулся, сделал неуверенный шаг назад и, в поисках опоры, прислонился спиной к стене. Увы, Бернольда восприняла это, как приглашение войти, которым немедленно и воспользовалась.

– Ах, как у вас мило, – прощебетала она, проскальзывая мимо него в комнату и с любопытством оглядываясь. – Прекрасный стиль: элегантность, мужественность, удобство! Я не сомневалась…

– Прошу прощения, госпожа магистр, – не слишком вежливо перебил ее Деннис, – но я не совсем понял, что, собственно, случилось?

– А разве я не сказала? Всегда вы меня отвлекаете, проказник! – Фламинго устроилась в кресле, подтянув юбку так, чтобы были хорошо видны ее костлявые коленки.