Пятое Евангелие

Гладко выбритый румяный господин, похоже, ожидал такого ответа. По крайней мере, он не казался взволнованным, скорее раздосадованным. Он с силой выдыхал воздух через нос и громко сопел – Анна терпеть не могла людей, волнение которых выражалось подобным образом. Через некоторое время он вызывающе спросил:

– И что же вы можете мне сообщить?

В тот миг Анна поняла: Гвидо без ее ведома действительно вел какую-то странную игру. Без сомнения, во всем мире не найдется торговца антиквариатом, который бы не вел дела на грани дозволенного, и Анна знала о некоторых делишках мужа, которые принесли неплохой доход. Но она всегда о них знала! Еще она знала, что сделки подобного рода заключались или обсуждались во время ужина в дорогом ресторане, но уж никак не на седьмом ряду оперы.

Она, конечно, могла бы сказать правду. Что она ни о чем не имеет представления, что ее муж погиб в автомобильной катастрофе… Но Анна сочла такую линию поведения в корне неправильной и твердо решила играть роль человека, бывшего в курсе всех дел. Настолько долго, насколько это возможно. Одной из удивительных ее способностей было умение сохранять хладнокровие в нестандартных ситуациях, а именно таким и было положение, в котором сейчас оказалась Анна. Если что-то и могло вселить в нее неуверенность, то это холодность и полное безразличие к ее обаянию. В данном случае она чувствовала, что собеседник не воспринимает ее как привлекательную женщину. Неужели она за последние дни настолько подурнела. Или ее лицо не выражает ничего, кроме злости, как у эринии?[9] Незнакомец ждал.

– Сообщить? – спросила Анна с наигранным смущением

И как раз в тот момент, когда она судорожно пыталась найти подходящие слова, словно пойманный на лжи ребенок, мужчина перебил ее:

– Мы договорились о сумме в полмиллиона. Не перегибайте палку! Итак, ваши условия?

В это время в зале погас свет, дирижер подошел к своему пульту, публика вежливо зааплодировала, занавес поднялся и Орфей (альт) начал медленно приближаться к Эвридике (сопрано) спиной, как и предписывало либретто. Так продолжалось около двадцати минут. Речь, по-видимому, шла о попытке самоубийства, что отдаленно напоминавший мужчину Орфей пытался туманно объяснить в арии «О, я ее потерял!». Но, похоже, он не торопился выполнить свое намерение. Анну не особо интересовало происходившее на сцене. Все ее мысли были заняты странным человеком, сидевшим справа. Анна чувствовала, что от напряжения у нее на лбу выступили капельки пота.

Третий акт, казалось, не закончится никогда. Она не могли спокойно сидеть на месте: сначала закинула правую ногу на левую, затем левую на правую, непрерывно теребила свою черную сумочку и представляла себе, как будет блестеть ее лицо, когда зажжется свет. «Господи, должно же что-то произойти!» – подумала Анна. Вопрос незнакомца оставался пока что без ответа. Она чувствовала себя загнанной в угол и, не зная, как вести себя дальше прошептала, обращаясь к румяному господину:

– Я думаю, мы должны еще раз все обсудить…

– Извините?

– Я думаю, что мы должны…

– Нельзя ли потише! – донеслось из восьмого ряда, и незнакомец сделал, насколько можно было рассмотреть в темноте, успокаивающий жест, который, похоже, должен был означать, что он прекрасно все понял: «Я согласен, поскольку другого выбора у меня нет».

Анна наблюдала за Орфеем и Эвридикой, которые, не переставая петь, обнялись – а это было верным признаком того, игра подходит к концу, – но заметила, что незнакомец достал из кармана пиджака визитку и что-то написал на ней шариковой ручкой.

Одновременно с завершающим аккордом занавес опустился, публика зааплодировала, и в этот момент, когда темнота в зале сменялись ярким светом, незнакомец резко поднялся со своего места, сунул Анне в руку визитную карточку и довольно бесцеремонно начал протискиваться к выходу. Прежде чем Анна успела прийти в себя и последовать за ним, мужчина оказался на средине ряда.

Несколько позже, уже в фойе, Анна внимательно рассмотрела карточку, оставленную странным мужчиной. На лицевой стороне она нашла информацию о фирме «АВИС», дававшей автомобили в аренду, которая находилась на Будапештерштрасе, 43 возле «Европа-Центр». Подобная информация наверняка не могла помочь ей узнать побольше о румяном незнакомце. Анна перевернула карточку и обнаружила неуклюжую надпись, сделанную старомодным почерком, которую ей удалось прочитать, лишь после нескольких попыток: «Завтра в 13:00. Музей. Нефертити. Новое предложение».

Ни за что на свете она не станет встречаться с этим человеком! Слишком уж отвратительным показался он Анне. Многим известно это чувство: есть люди, с которыми достаточно встретиться лишь раз и обменяться несколькими фразами, чтобы ощутить необъяснимую антипатию. Анна ненавидела розовощеких мужчин. А еще она ненавидела мужчин, лица которых блестели, словно подрумяненный окорок.

И, тем не менее, она не сомневалась ни секунды, что завтра в назначенное время будет в условленном месте.

6