Пятое Евангелие

Николаос, которому на вид можно было дать не больше двадцати пяти лет, с черными вьющимися волосами и карими глазами, был явно польщен доверием женщины, совершенно его не знавшей, и пообещал помочь. Он тут же признался, что слышал об ордене в Лейбетре, но в Салониках вряд ли кто-то мог предоставить Анне более подробную информацию. Если люди знали о Лейбетре, то исключительно понаслышке, и к тому же придерживались мнения, что речь идет о монашеском ордене, который содержал приют для умалишенных. Однако там содержались больные не из Греции или окрестностей монастыря, а исключительно иностранцы.

Анна предположила, что приют существует только для прикрытия, а в действительности за этим названием скрывается нечто другое.

Николаос сказал, что в Катерини – а это в часе езды на автомобиле к югу от Салоников – его зять Василеос держит гостиницу под названием «Алкиона». И как раз от него новый знакомый Анны, кажется, слышал о жутком монастыре на склонах Олимпа. Но тогда он не проявил особого интереса к рассказу, поэтому ничего больше не запомнил.

На следующий день Николаос отвез Анну на своей машине в Катерини, к зятю Василеосу, который встретил ее не очень приветливо (даже несмотря на то, что Николаос хорошо о ней отзывался), и Анна остановилась в его гостинице, а не в «Олимпионе» напротив. Василеос оказался полной противоположностью Николаосу: он разговаривал неохотно, постоянно был мрачен и замкнут, особенно в общении с гостями. К тому же Василеос мог говорить только на жуткой смеси немецкого и английского, которая в сочетании с его сухим акцентом северной Греции звучала вовсе экзотически.

Николаос извинился за неприветливость зятя, уверяя, что здесь все ведут себя подобным образом. Затем они долго и громко говорили между собой, при этом лица их были очень серьезными. Анна не понимала ни слова, но догадывалась, что Николаос упрекал Василеоса и советовал быть более приветливым с гостями. Кроме того, кирия[38] из Германии очень щедра. На прощание он вручил Анне лист бумаги с номером своего телефона в Салониках и предложил немедленно обращаться, в случае если ей понадобится помощь.

Катерини расположен в стороне от единственного автобана страны. Это маленький живописный провинциальный городок, который остается таким даже в пасмурные холодные дни. Вряд ли кто-то из приезжих планирует приехать именно сюда. В Катерини попадают случайно. В гостинице Василеоса, которая была больше похожа на туристическую базу, редко кто задерживался дольше чем на одну ночь. Уже в этом отношении Анна отличалась от остальных постояльцев. На второй день, обойдя городок вдоль и поперек, побывав на всех улицах и во всех переулках, а также тщательно изучив рыночную площадь, она не уехала. Это дало старикам, сидевшим без дела на улице, повод для пересудов относительно того, кто эта приезжая и что ей нужно в Катерини. Это было странное ощущение, но в чужой стране, среди незнакомых людей Анна чувствовала себя гораздо спокойнее, чем в собственном доме, где за ней, казалось, постоянно следили.

У дверей своих домов сидели мужчины, и не все они были стариками. Мужчины с угловатыми лицами и густыми бровями, изнуренные, но ставшие более стойкими из-за тяжелой жизни, которая в городках, подобных Катерини, больше похожа на постоянную борьбу. Они живут исключительно благодаря друг другу: у лавочника покупает товар каменщик, каменщик получает заказы от застройщика, застройщик заключает контракты с владельцем деревообрабатывающей фабрики, а тот приобретает кое-что у лавочника. Здесь все иначе, гораздо труднее, чем на юге, где люди могут жить исключительно за счет истории. И даже за счет мусора, оставшегося после известных исторических событий. Бедность делает людей склонными к недоверию, а жители Катерини оказались крайне недоверчивыми – друг к другу, но особенно к чужакам-приезжим. А женщина, путешествующая в одиночку, делала их недоверчивыми вдвойне, поэтому все они сторонились кирии.

3

Георгиос Спилиадос развозил по всему городку булки и хлеб в своем магазине на трех колесах. Задняя часть его представляла собой раму большого старого велосипеда с педалями, а передняя – деревянный ящик на двух колесах, бывший когда-то упаковкой стиральной машины, которую электрик города продал десять лет назад одному из жителей Катерини. Георгиос нашел ящику применение – поставил его на колеса и врезал обычные оконные стекла, чтобы прохожим на улице были видны его румяные хрустящие баклава и катаифи[39]. Только пекарь Спилиадос решился начать разговор с Анной, когда она купила булочки, которые Георгиос завернул в коричневатую бумагу. В целях гигиены. Выяснилось, что Спилиадос. раньше, когда-то очень давно, жил в Германии, а сейчас зарабатывал на хлеб, открыв собственное дело. Он рассказал, что жители Катерини знали его греческое имя – он с гордостью показал надпись на деревянном ящике, – для большинства же Спилиадос так и остался «немцем».