Пятое измерение

Щелчок есть, щелчок есть… (Ничего не существует сейчас', только белая решетка матрицы на оргстекле, бронзовые консулы контактных игл, черная кнопка привинченного к столику микровыключателя да вычерчиваемая электронами на матовом экране зеленая линия.) Щелчок диод! Последнее перекрытие… есть!

Проверяю всю матрицу. (Между строками тоже связи, могли измениться характеристики одних перекрестий от разрядов в других.) Вожу иглами первая строка, вторая, третья… последняя ура! Ни одного ка-зэ. Где надо диодные уголки, где не надо горизонтали со ступенькой.

Вот теперь все.

…Все… все… все облегченно отстукивает сердце. От головы отливает кровь.

Сколько прошло времени: час, минута? Миг? Вечность?.. Мир включился.

Шипит вытяжка. Журчит струйка из дистиллятора. Я озираюсь: ничего не изменилось в лаборатории! Ведущий конструктор Мишуля осторожно завешивает свою матрицу. На платиновой проволочке облачко мелких пузырьков. Алка Смирнова воровски читает роман. Стрижевич считает на микрокалькуляторе, тычет пальцем в клавиши. Техник Убыйбатько паяет.

Ничего не изменилось в мире. Только листья клена за окном солнце просвечивает не сверху, а сбоку.

Да на экране моего осциллографа застыл зеленый прямой угол.

3

А потом был спуск вниз, в мелкий лабораторный триумф. Я собрал у стола всех и демонстрировал на манер Уралова, только без пассов.

Ух ты! сказал Стриж. Достиг все-таки? Ну-ка, дай… Он формирует нажатием кнопки диод, другой, третий. Хорошо! Алешка, ты же пришел к техническому идеалу: нажатием кнопки решается проблема.

Ну и что? Кепкин ничего не понял (или прикидывается). Ну, переключает схему на диод что здесь такого!

Схемник он и в гробу схемник. Здесь не переключение, пояснил за меня Сашка, это сейчас, Герочка, я сделал три диода в матрице. Нажатиями кнопки.

Он не верит! Я перевожу иглу на другие перекрестки. Действуй сам, прошу.

Герка осторожно, будто ожидая удара током (помнит свои шкоды с магнето!), нажимает микрик. Характеристика на экране изламывается углом.

Переключаешь, парлазит! Он приближает лицо к схеме. Где-то у тебя здесь стандартный диод, меня не прловедешь. Так не бывает.

Гера, отведи иглу сразу разоблачишь, советует Стриж. Кепкин поворотом штурвальчика отводит линия на экране распрямляется. Подводит до контакта складывается в угол. Выпячивает губы: Да-а… а как ты это делаешь?

Объясняю. Теперь мне раз плюнуть все объяснить.

А, прлобой перлехода!.. А обрлатно из диода во встрлечные барьльеры можешь?

Ты многого хочешь. Пробой штука необратимая.

Ну-ну… разочарованно тянет зловредный, регулярно избиваемый за ехидство женой Кепкин. Тогда это что! Вот если бы и туда и обрлатно… и хихикнув, удаляется.

Иди-иди к своему разбитому корыту! кричу я вслед. Жена тебя все равно бьет.

Тюрин смотрит, пробует, мгновенно все понимает. С восторгом трясет меня за плечи:

Молодец, Алеша, ну, просто молодчина! Так можно формировать микросхемы прямо в машине, даже если она на орбите где-нибудь. Посылать ей коды импульсов с Земли. Или в луноход, под воду представляешь? И не только диоды так…

Хороший парень Кадмич. Я его давеча прогнал с глаз, обидел, а он зла не держит, рад за меня, развивает идею. Мишуля Полугоршков солидно спрашивает: А какие по параметрам диоды у вас получатся, Алексей Евгеньевич: те, что в магазине по гривеннику, или дороже?

Дороже, конструктор, гораздо дороже. Это же импульсные!

И я-а хочу попробовать! кокетливо тянет Смирнова. Разрешаю. Нажимает наманикюренным пальчиком кнопку диод.

Ой, как здорово! И просто.

Техник Убыйбатько, отвесив челюсть, с карикатурной опаской тянется к схеме; нажимая кнопку.

Гы… диод! Гы… диод!

А меня так просто распирает от гордости и добрых чувств.

Вдруг за дверью раздается звонок, продолжительный финальный трезвон: конец дня. И как сразу у нас здесь все меняется после него будто после третьего крика петуха в старых сказках. В коридорах становится шумно: это сотрудники других лабораторий, заранее подготовившиеся и занявшие позиции у дверей, сразу хлынули к лестнице и лифту.

Полугоршков взглядывает на часы, потом с некоторой досадой на меня, хлопает себя "по лбу, быстро возвращается к кульману, накрывает чертеж, убирает свои карандаши в стол: у дверей снимает комнатные туфли (такие утром обувал Толстобров), надевает кремовые модельные.

И у других интерес к моему изобретению быстро угасает. Кадмич отступает к двери, уходит. Андруша убирает свой стол, надевает пиджак, причесывается. Смирнова возвращается к ящику химстола, на ходу расстегивая халатик, достает зеркало, помаду, все свои причиндалы; лицо ее делается озабоченным.