Пятое измерение 2

Наконец, последний жетон был опущен в импровизированную урну. Собравшиеся люди вновь заняли свои места и устремили взгляды на трибуну. Крамис открыл крышку. Достал первый жетон.

— Изгнать, — произнес он и положил жетон на столешницу трибуны. Достал еще один. — Казнить.

Второй жетон лег рядом. Затем старейшина доставал жетоны по одному и складывал их стопочками: в одну — со знаком «Казнить», во вторую — «Изгнать», в третью — «Отсечь руку». Постепенно все три стопки вырастали, превращаясь в столбики. Время от времени то одна стопка становилась выше всех, то другая, то третья. Все наблюдали за действиями старейшины в полном молчании. Олег отошел от дерева и тоже следил за тем, какое же наказание достанется его товарищу. Он уже не замечал жужжащих перед лицом мух, от волнения еще больше вспотев.

Настал момент, когда все три столбика выровнялись. Крамис наклонился к «кастрюле» и выудил последний жетон. Все вокруг замерли. Олег не сводил глаз с руки старейшины.

— Помиловать, — произнес Крамис, рассмотрев начертанный на кругляшке знак. Это был единственный жетон, на котором было изъявлено желание о помиловании. По толпе прокатился гул. Старейшина держал жетон в ладони, словно взвешивая его. Он явно колебался, не решаясь объявить окончательный вердикт. — Поскольку «помиловать» ближе к «изгнать», чем «казнить» или «отсечь руку», я объявляю, что Саша, а вместе с ним и его друзья должны покинуть нашу деревню.

Глава 25

Олег бросился к Емельянову, в порыве радости обхватил его могучие плечи. Руки у охранника все еще были связаны. На лице громилы нарисовалась улыбка.

— Что, Куропаткин, пришлось понервничать? — пробасил Емельянов.

— Не то слово, Санек. Я уже строил планы, как выручать тебя.

Дети тоже подошли к Александру с сияющими лицами.

— Изгнание — это не помилование, — произнес Крамис, оказавшись рядом. — До ухода из деревни Саша должен находиться в карцере.

Олег хотел было возразить, но Емельянов опередил его:

— Сидеть в тюрьме, зная, что скоро выйдешь на свободу куда приятнее, чем в ожидании казни. Так что я готов немного потерпеть.

Конвоиры увели арестанта. Громила шел с независимым видом, подняв голову и широко ступая. Олег и дети проводили его долгими взглядами.

— Вы должны покинуть деревню до заката, — сообщил Крамис Олегу.

— Да, конечно. Мы не будем задерживаться.

Гости вернулись в дом старейшины.

— Я обещал изготовить для вас оружие, но случай с вашим другом все спутал. Изготовлением оружия у нас заведует Эйс, и она отменила мой заказ. Тем не менее, я хочу сделать подарок лично вам, Олег, от меня.

С этими словами Крамис удалился из гостиной и вернулся, неся в руках ремень с ножнами, откуда торчала рукоять меча.

— Благодарю вас, — Олег осторожно принял амуницию. — Правда, из меня боец как бык из таракана. И такими штуками я никогда не пользовался.

— Если вы направляетесь к зиндам, вам этот меч может пригодиться. К сожалению, больше ничего вам дать не могу.

Крамис пригласил гостей отобедать перед дорогой.

— А как же Саша? — спросил Олег.

— Не беспокойтесь, его накормят.

Сразу после обеда Олег и дети вышли из дома. Их лошади все также паслись во дворе старейшины. Лика вскочила на свою Милку, Артем и Настя водрузились на Черныша. Олег подал сыну два копья, одно взял сам.

— Идите на край деревни, вашего друга приведут к вам, — сказал Крамис. Олег еще раз поблагодарил старейшину за гостеприимство и извинился за своего товарища.

Отец и дети вместе с Ликой быстро добрались до последних домов, где улица превращалась в широкую тропу, уходящую в поля. Ждать пришлось недолго. С дальнего конца улицы показался Емельянов в сопровождении двух конвоиров. Рядом с ними шагала Эйс. Они приблизились к поджидавшим их Олегу и детям. Уже за пределами деревни арестанту развязали руки.

— Ну что, помощник богов, — произнесла Эйс. — Прощай.

Емельянов ничего не ответил. Он глянул на девушку. Впился глазами в смуглое лицо. Эйс вновь не выдержала взгляда, отвела глаза в сторону. Громила нагло пялился на юную воительницу, не решаясь двинуться к спутникам, которым уже не терпелось двинуться в путь.

— Санек, — подал голос Олег. — Пошли уже.

— Да, конечно, — Емельянов будто сбросил с себя наваждение. — Прощай, девушка в комбинезоне. Жаль, нельзя будет вернуться сюда. И прости, если что.

Эйс вскинула лицо, посмотрела на Александра. Ее смущение прошло. В глазах вновь блеснули озорные огоньки.

— Ступайте. И пусть ваши боги хранят вас.

Громила тяжело вздохнул и присоединился к Олегу с детьми. Путники зашагали по тропе в сторону дороги. Вокруг простирались луга, а вдали виднелись холмы покрытые лесом. Как и в прошлые дни на небе не было ни облачка. Солнце нещадно палило, склоняясь к западной части небосклона.

Уже к вечеру они достигли края лесной чащи. Широкая тропа нырнула в тень деревьев. Здесь решили сделать привал и заночевать. На небольшой лужайке развели костер.