Пятое колесо в телеге

Вот одна, к примеру, передо мной…

А почему это, интересно, пьет вино Диана, а «вертолет» своими коварными лопастями качает пространство именно в моей детской голове? Несправедливо это!

Я вдруг почувствовал, как меня вновь нехило так повело в сторону, несмотря на якобы застывшую вокруг атмосферу. Довольно резво потащило. Потом дернуло в другом направлении. Странно как-то шатнуло, по дуге. По замысловатой спирали. А потом пришло ощущение, что меня, а со мной и весь этот странный застывший мир стало закручивать в круговороте с жутким неумолимым ускорением – от комфорта детской карусели до ощущений пенопластовой крошки в центре торнадо!

Все съеденные за прошедшее утро пирожные вдруг ожили и, дружно гомоня начинкой, подскочили к выходу из организма. Я почувствовал их все поименно. И покалорийно. На какой-то миг перед глазами даже представилась этакая беспокойная очередь хлебобулочных изделий, настойчиво рвущихся на свободу в стесненных условиях моего персонального пищевода. До скандала: «Вы тут занимали? Нет? А я – да! А вас тут, между прочим, и вовсе… не стояло!»

Сюр-р…

Судорожно сглотнув через силу, я попытался тряхнуть головой и открыть глаза. А вот эта, казалось бы, простейшая операция на сей раз почему-то не получилась. То есть абсолютно. В сумасшедшем безмолвном вихре, бесчинствующем во тьме, странным образом перестало слушаться все тело. Теперь не только руки и ноги стали гранитообразными, как у памятника, – оказывается, веки с ресницами тоже предательски примкнули к всеобщей забастовке. Против хозяина, на секундочку. Меня стал игнорировать мой собственный организм!

Обидно, слушай…

Ах так?

Я собрал волю в кулак и… дернулся что было сил к вожделенной свободе. Как осоловевшая рыба в рыболовном садке. Как муха, спеленатая в паучьем коконе. И… с соответствующим результатом. В ответ меня вдруг с ног до головы окатило соленой водой. Настоящей. Морской! Потому что во рту и носоглотке моментально появилась с детства знакомая жгучая горечь. Как будто вновь на пляже хлебнул водицы в разгулявшемся море. Да что же это такое? Волна схлынула и тут же вернулась. На этот раз… в обессоленном виде. Как из деревенского пруда – с привкусом болота, тины и рыбьей чешуи.

Ненавижу запах пресноводной рыбы! Не говоря уже о просто грязной воде. Как из лужи! Что любопытно, кружить не прекращало. И светлее в этом чокнутом мире тоже не становилось. Видимо, потому что я до сих пор не мог открыть глаза, как ни старался.

Водные процедуры вдруг закончились разом, и неожиданно шарахнуло нестерпимым сухим жаром. Так, что брови затрещали – как перед неожиданно полыхнувшим костром в туристическом походе! Режим сушки, однако. Но не успел я додумать ассоциацию со стиральной машиной, как тут же сразу без перерыва накатил леденящий холод. Арктический. До одури. Не бывает в машинке таких режимов!

Даже не понял, что обожгло больше – пекло или мороз.

Говорят, контрастный душ – жутко полезная штука. Для сосудов. Полагаю только, не в моем конкретном случае. Потому что следующий поток воздуха, ударивший в лицо, по температурным характеристикам уже просто не идентифицировался. Рецепторы отказали. К тому же «все смешалось в доме Облонских» – и внешние природные факторы, и внутренние самоличные эмоции. Что следовало, за чем и откуда вообще появлялось – все это казалось непостижимой загадкой для ошарашенного сознания. Вертолетчик, видимо, попался хреновый.

За одно лишь смог я уцепиться, как утопающий цепляется за соломинку, – воздух, рвущий сейчас ноздри, резко пах… полынью и шалфеем. А еще – горячей землей, пылью и перегретыми на солнце скалами.

Показалось? Ничего себе глюк!

Я вдруг легко открыл глаза. Непроизвольно тряхнул головой, восстанавливая равновесие. А ведь карусель с «вертолетом» закончилась! Так же резко, как и началась. Нет больше никакого торнадо. И сопутствующих аномалий, кстати, тоже – ни воды, ни жара, ни холода. Прощай, взбесившаяся «стиралка»! И, кстати, мокрым я себя тоже что-то не ощущаю. И сосулек под носом нет. Тело только ломит слегка, как во время начинающейся простуды.

А главное… сижу там же, где и сидел раньше. Как ни в чем не бывало!

И продолжаю держать в руке… надкушенное пирожное.

Э-э… что это? «Картошка»? Что-то уже не хочется…

Я осторожно отложил продукт на журнальный столик и медленно поднял глаза. А почему это все вокруг… такое зеленое? Январь же на дворе!

Захотелось зажмуриться. До звезд под веками.

Медленно, как на разминке, сделал круговое движение головой, хрустнув шеей, а потом опасливо открыл глаз. Пока один. Через пару секунд второй. Сфокусировал зрение прямо перед собой – Диана! Как и прежде, сидит в шезлонге на крыльце гостевого коттеджа и держит в руках бокал с вином, слегка покачивая его круговыми движениями. И жидкость по-прежнему послушно бегает по стеклу.

Бегает же! Может, когда захочет…