Пятое правило дворянина

Какого черта? Здравствуйте, Леонид Александрович, а не происходит ли у нас чего-нибудь странного? Бред. Да и есть ему чем заниматься в эти дни, перед отъездом задач было нарезано достаточно. Так что, нечего человека от работы отвлекать. Если что-то и происходит, то через несколько часов сам все узнаю.

Я сунул телефон в карман и погладил по руке сидящую рядом Василису.

— Ты чего, Володя? — спросила она.

— Да так, ерунда какая-то в голову лезет. Сейчас пройдет.

— У меня тоже иногда такое бывает, когда самолет взлетает, — она улыбнулась и чмокнула меня в щеку. — Вот видишь, оказывается ты тоже в самолетах нервничаешь. А то я уже начала думать, что ты вообще бесстрашный, но хоть чего-то опасаешься.

Я погладил ее по ярким рыжим волосам и поцеловал в губы.

— Ты права, ничего не боятся только идиоты. Ну а теперь я посплю, если ты не против.

Я закрыл глаза и откинулся на мягком удобном кресле бизнес-класса. Неприятное чувство опасности лишь усиливалось. Ладно, хрен с ним, спишем на унылую погоду и будем надеяться, что Москва нас встретит ярким солнышком.

Глава 11

Великое Московское княжество.

Москва.

Кремлевский дворец.

После того, как Ворон наконец закончил, Николай Александрович Романов вздохнул и откинулся в кресле. Ему нужно было подумать.

Все, что рассказал ему сейчас Игнатьев, было, конечно, интересно, вот только слишком уж невероятно. В голове Императора один за другим появлялись вопросы, которые он не спешил задавать бывшему главе тайной канцелярии. Для начала нужно попытаться разобраться в ситуации самому.

Вот, например, какого черта Владыкину дергаться? Он давно знал герцога, Семен Дмитриевич выглядел вполне разумным человеком, как и его сын. Зачем ему ввязываться в эту историю? Чтобы еще больше укрепить позиции собственной финансовой империи? Да у него и без того десятки банков, куда уж больше?

Понятно, с годами аппетиты растут, но ведь если слишком большими кусками глотать, можно и подавиться. Кому как не герцогу об этом не знать? Он десятки дворянских родов за долги по миру пустил, так что владеет вопросом достаточно хорошо.

Да и в предательство Соколова не очень верилось. Мотивы, конечно, у него имелись, здесь говорить не о чем, но… Понравился ему мальчишка. Романову показалось, что тот был достаточно искренен в своих словах, когда разговаривал с ним. Хотя…

Немалый жизненный опыт говорил ему о том, что временами люди склонны совершать достаточно странные поступки. Особенно когда вопросы касаются денег и собственного величия.

Было и еще кое-что. Николаю Александровичу не очень нравился внезапный союз Бирюкова и Ворона.

Первый в принципе ему не очень нравился. Были моменты, когда Порфирий Григорьевич был ему очень полезен — такого интригана еще поискать. Но если говорить вообще, то Бирюков был редкостным мерзавцем, который сгубил не одну карьеру и Романов об этом также был наслышан.

Что касается Игнатьева… Не нравилась ему эта подозрительная активность, которая совпала с отставкой Ворона и его скорым отъездом в Японскую империю. Как-то слишком все везде срасталось. Разговор этот между Соколовым и младшим Владыкиным… Теряев еще откуда-то взялся… Салтыков со своим сыном…

Но информация все равно слишком тревожная. К таким вопросам нужно относиться со всем вниманием.

— Вы когда в Японскую империю уезжаете, Яков Дмитриевич? — спросил Романов у стоявшего перед ним все это время Игнатьева.

— Через пару дней, Ваше Императорское Величество. Все свои дела закрываю и в путь. Прикажете задержаться? — с надеждой спросил он.

— Нет, не нужно. Езжайте с Богом. Там вас уже заждались, — ответил Император. — Если вы мне понадобитесь, я дам знать. Можете идти.

— Как скажете, Николай Александрович, — Ворон кивнул и не спеша покинул рабочий кабинет Романова.

Оставшись один, Император взял телефон и набрал номер Бестужева. Разумеется, не прошло и нескольких секунд, как тот ответил.

— Добрый день, Ваше Императорское Величество. Слушаю вас.

— Пока он что-то не очень добрый, Георгий Васильевич. Как далеко вы сейчас от Кремлевского дворца?

— В течении получаса могу быть, — встревоженно ответил Бестужев.

— Давайте, поторапливайтесь.

Николай Александрович отключился и посмотрел на флешку с записью разговора Соколова и Владыкина — какая любопытная история.

Он налил себе немного вина, велел никого не впускать до приезда Бестужева и расположился в кресле. Император любил поразмышлять над всякого рода сложными историями, а эта как раз такой и была. Здесь было над чем поразмыслить.

К тому моменту, когда в кабинет влетел запыхавшийся от быстрой ходьбы глава тайной канцелярии, он успел перебрать в голове массу вариантов. Даже самых фантастичных на первый взгляд. Чем дольше Император об этом думал, тем больше находил странностей и фактов, которые необходимо было проверить.

— Ваше Императорское Величество, — склонил голову вошедший Бестужев.

— Присаживайтесь, Георгий Васильевич, — Романов указал ему на кресло напротив себя и когда тот приготовился его слушать, продолжил. — Давайте для начала кое-что послушаем.