Пятое царство

Личность убитого злоумышленника установлена – это некий Якшай, крещеный татарин, находящийся в розыске по делам об убийствах и ограблениях, а также о вовлечении в проституцию малолетних послушниц. Его сообщники устанавливаются.

* * *

Атанасиус Пернат,

аптекарь, девице Юте Бистром написал:

Дева, которую я только в мечтах осмеливаюсь называть meine alltrwertest[10], должна признать, наконец, что опыты ее досточтимого и ученейшего отца зашли в тупик. Как я уже не раз говорил, мужская сперма не может содержать зародыш-homunculus, являясь, образно выражаясь, лишь жидким червем, которому Господь судил быть, так сказать, скакуном для Его Духа, порождающего нас, но не самим Духом.

Однако достоуважаемый доктор Бистром продолжает с прискорбной твердостью стоять на своем. Увы, все его попытки заканчиваются безрезультатно. Он погружает сосуды со спермой в конский навоз, он питает сперму в сосуде свежей человеческой кровью, он пытается воздействовать на эти сосуды магнитами – он делает все, чтобы повторить успех Парацельса, следуя его инструкциям, но забывая при этом, что Превзошедшему Самого Цельса так и не удалось вырастить гомункула. Мы не располагаем достоверными сведениями об этом, а значит, этого не было.

Я не пессимист и менее всего хотел бы умалить заслуги и достоинства уважаемого доктора Бистрома, которого глубоко почитаю.

Более того, думаю, что опыт может быть успешным, если поместить мужскую сперму в естественные условия, которые могут существовать лишь в женской uterus[11].

Говорю это со смущением и трепетом, потому что не могу себе представить женщину, которая согласилась бы на такой эксперимент, не боясь навлечь на себя гнев Божий и общественное негодование.

По зрелом размышлении я пришел к заключению, что для этой цели не годятся ни uterus проститутки, мало того что женщины больной, так еще и отравленной грехами, ни uterus, изнуренная родами, а подойдет лишь uterus девушки, сохранившей непорочность в ожидании жениха.

Но какая девушка согласится пожертвовать цветком невинности ради научного опыта, отдав лоно свое во власть расчета и случая? Эта жертва может быть освящена только Церковью, и я даже не пытаюсь представить себе, что подумает и почувствует священнослужитель, услыхав такую просьбу. Ведь речь идет не о девице низкого сословия, готовой за малую лепту на что угодно, а о чистой девушке благородных кровей, сильной и здоровой дочери дворянина, порядочного купца, ученого аптекаря или богатого ремесленника, а иная просто не годится для этой цели, если мы привержены благу.

Получается замкнутый круг, из которого нет и быть не может выхода.

Жаль, что ваш отец не понимает этого, точнее, не хочет понимать, будучи ослеплен жаждой новизны, которая может завести нас в запретные земли, где властвует дьявол.

Бога ради, простите меня за эти рассуждения, отвлеченность которых, надеюсь, очевидна.

Der mag ohne Hoffnung[12].

* * *

Филарет,

Великий Государь и Патриарх всея Руси, тайному агенту Матвею Звонареву написал:

шифр «одноногий ангел»

Гриф «Слово и дело Государево»

При нападении на Большую казну пропала Главная Бумага.

Мы вступили в схватку с теми, кто не признаёт законов Божеских и человеческих, не внемлет и не желает внимать голосу Небес и воле Народа.

Руки у нас развязаны.

Хочу напомнить тебе слова Говорухи-Отрока: «Летописец Смутного времени, описав полное разорение земли Русской, которой, казалось, уже не было спасения, говорит: “И встали тогда последние люди”. Эти последние люди спасли Русь. Кто же они, эти “последние люди”? Да именно эти, терпеливые и спокойные, выступающие только в последнюю минуту, когда, кажется, всё уже гибнет и нигде нет веры в спасение, – встающие, чтобы пожертвовать собою и спасти…»

Назначаю тебя последним человеком.

Будь расчетлив, неудержим и свиреп.

С нами Бог.

* * *

Матвей Звонарев,

тайный агент, записал в своих Commentarii ultima hominis:

Тот день оказался длиннее, чем может ожидать даже человек вроде меня, привычный к неожиданностям и опасностям.

Утром я разговаривал с Ефимом Злобиным о кровопийцах.

В полдень я вступил в схватку со злодеями и чуть не погиб.

Вечером, когда мы с дмитровским дворянином Истоминым-Дитя отужинали, патриарший гонец доставил письмо, в котором сообщалось о пропаже Главной Бумаги.

Но – по порядку.

После того как стрельцы унесли мертвые тела, мы с дмитровским дворянином отправились в Кремль, в Патриарший приказ, где нас ждал Ефим Злобин, и дали показания о случившемся.