Пятое время года

Однако Ганнибалу не удалось закрепить свои успехи. В 207 году до нашей эры римляне разбили карфагенскую армию, которой командовал брат Ганнибала — Гасдрубал, шедший к нему на помощь из Испании, Римский полководец Публий Корнелий Сципион и 204 году до нашей эры перенес войну в Африку, на территорию самого Карфагена, с тем чтобы Ганнибалу пришлось вернуться в родные края. В 203 году до нашей эры Сципион разгромил карфагенское войско, а в следующем году в битве при Заме он встретился с непобедимым Ганнибалом. Карфаген это сражение проиграл.

Вторая Пуническая, или Ганнибалова, война была окончена, и торгово-ростовщические круги, бывшие ее инициаторами и оказывавшие материальную помощь и поддержку в ее ведении, с вожделением ожидали дележа добычи. Но представители старых патрицианских родов не хотели отдавать победу в руки враждебных сил и настаивали на сохранении Карфагена как вассального государства. Семья Сципионов, в том числе победитель при Заме Публий Сципион Африканский Старший, смотрела на Испанию и на Карфаген как на свою личную вотчину, которую они отняли у рода Барка во время битв. Эту войну они вели на свой страх и риск при материальной поддержке ростовщиков и торговцев и не были намерены выпускать добычу из рук. Вот почему Сципион Африканский, несмотря на протесты и возмущение представителей торговцев, продиктовал умеренные условия мира: Карфаген утрачивал все внешние владения, но сохранял свою территорию в Африке. Карфаген признал независимость Нумидии, обязался не вести войн вне Африки, а в Африке — лишь с ведома и согласия Рима, выдал всех своих боевых слонов и флот, за исключением десяти судов, и должен был выплачивать контрибуцию в течение 50 лет в размере 10 тыс. талантов. Сципион утвердил и провел этот договор через римский сенат и даже добился признания Карфагена в качестве союзной державы.

Наиболее значительным политическим результатом Второй Пунической войны было образование в восточной части современного Алжира Нумидийского царства во главе с Масиниссой. Одновременно Рим разжигал территориальные притязания Нумидии на земли, захваченные Карфагеном, который должен был вместе с другими территориями передать ему часть покоренных ранее областей. Эта договоренность намеренно не была облечена в официальную форму, четко было сказано лишь о том, что Карфаген не имеет права вести войны против Масиниссы без ведома Рима.

В течение последующих 50 лет Масинисса, обладая недюжинным умом и смелостью, сделал все возможное для того, чтобы создать объединенное царство от Марокко до Киренаики. Масинисса, государственный деятель и воин, по словам Страбона, превратил кочевников в фермеров и объединил их в единое государство, причем его успеху во многом способствовало распространение финикийских методов ведения сельского хозяйства и государственной политики. Но факт существования Карфагена раздражал нумидийского царя, и он начал посягать на территории, оставленные договором о мире Карфагену. Все спорные вопросы с Карфагеном Рим решал в пользу царя.

В 60-х годах II века до нашей эры Масинисса под предлогом розыска преступника, убежавшего в Кирена-ику, попросил у Карфагена разрешение пересечь Три-политанию, но получил отказ. Несмотря на это, царь пересек границу и был захвачен карфагенянами. Последние были вынуждены под давлением Рима отпустить Масиниссу. Тогда они послали своих представителей в Рим с просьбой создать комиссию по расследованию карфагено-нумидийских дел, но и на этот раз Рим встал на сторону своего союзника. Более того, Карфаген должен был выплатить Масиниссе 500 талантов серебра за якобы необоснованное содержание его под стражей и передать Нумидии часть своих земель.

Однако Карфаген, хотя военное могущество его было подорвано, продолжал оставаться экономически сильным государством, и провокации Масиниссы вызывали раздражение и обиды. В то же время сам факт существования Карфагена с его огромным политическим авторитетом был главным препятствием для господства Рима в Средиземноморье, и влиятельная партия в римском сенате во главе с Катоном Старшим (234–149 годы до нашей эры) требовала полного уничтожения Карфагена. По свидетельствам Цицерона, Тита Ливия и Плутарха, Катон каждую свою речь в сенате заканчивал словами: «Carthaginem esse delendam» — «Карфаген должен быть разрушен».