Пятьсот оттенков фэнтези. Оттенок техногенный

Жених тихонько кашлянул, чтобы привлечь внимание Серафима.

— Призрак! — вздрогнул Серафим, но сделал он это как-то нехотя, словно отдавал дань традициям. — Добрый вечер!

— Премного рад гостям! — Жених склонил голову и обратился к Невесте: — Милая, ты слегка путаешь прошлое и настоящее. Теперь у нас другие развлечения. Мы же с тобой мечтали насладиться всеми красотами и таинствами загробной жизни. Мы мечтали окунуться в неведомый живым мир искаженного пространства.

Невеста капризно топнула, при этом полы ее призрачного халатика разлетелись и стали видны идеальные ножки. Я вздохнула от зависти. Серафим вздохнул, заметив, как натянулась ткань на моей груди. Все остались довольны.

— Да, я захотела новых развлечений загробной жизни. Но и они мне тоже недоступны! Мы вынуждены сидеть в этом отеле. Единственное, что остается, — это воспоминания о прошлом или мечты о будущем. Мы не можем перейти в другое состояние, пока не падет заклятие.

— Что за заклятие? — спросила я с видом знатока, хотя, признаюсь, в заклятиях я совсем не сильна. Так, однажды Агана пыталась научить меня их накладывать, но толку было немного, лишь один местный дурачок вдруг поумнел и пошел работать стражником. А может, и не поумнел он вовсе.

— Послушай нашу историю, и ты все поймешь, — сказала Невеста. — В нашу брачную ночь я хотела предстать перед возлюбленным во всей красе. Я надела кружевное белье, черное, с красными ленточками, на ножках у меня были туфельки из последней коллекции. Но вдруг оказалось, что я забыла расческу. Я не могла быть совершенной, не приведя в порядок волосы. Я накинула халатик и выскочила в коридор, и там я заметила его, моего мужа, он флиртовал с одной из горничных.

— Милая, я не флиртовал, а просил доставить шампанское в наш номер, я ведь уже объяснял тебе это, — тяжело вздохнул Жених, догадываюсь, что в первые пятьдесят лет после смерти он только и делал, что доказывал свою невиновность.

— Но мне показалось, что ты флиртовал, и я поняла, что моя жизнь оборвалась. Я бросилась в номер, и вдруг мне попался на глаза пистолет возлюбленного…

— И зачем только я тогда оставил его, — вздохнул Жених. — Полицейский не должен бросать оружие.

Призрак Жениха засветился зеленым, цветом тоски. Он был так несчастен. Мне захотелось его утешить, сказать, что девушке в истерике нужен только повод. Ей точно так же могла попасться на глаза веревка, нож, окно десятого этажа. Но Серафим влез первым:

— Э, так получается, что ты сама застрелилась? Но во всех газетах писали, что это он убил тебя!

Невеста всхлипнула, попыталась пустить еще одну слезу, но, очевидно, призрачные слезы временно иссякли. И тогда она просто опустила книзу уголки губ, выражая свое страдание.

— Когда я вернулся в номер и увидел умирающую возлюбленную, я все понял…

— Что ты понял? — удивилась я. — Ты понял, что она заметила твой флирт и не справилась с истерикой?

— Я понял, что ее душа слишком тонка для этого жестокого мира. Что она не пережила даже минутной разлуки со мной. Что наша любовь слишком прекрасна для суровой действительности. Что лишь смерть сможет доказать нашу…

Ага, он перечислял причины, которые они придумывали в течение всей своей загробной жизни. Если бы я его не остановила, то, пожалуй, еще несколько десятилетий ушло бы на то, чтобы выслушивать объяснения их суицида.

— И ты подделал улики. Обставил все так, будто это ты убил ее. А потом ты застрелился сам, по тем же причинам, которые только что перечислил, — сказала я.

— Да, — кивнул Жених.

Невеста всхлипнула, и когда все повернулись к ней, печально продолжила:

— Едва жизнь покинула мое тело, ко мне явился ангел смерти, но он отказался проводить меня в загробный мир. Он сказал, что я должна закончить все свои земные дела. Что мы вдвоем забыли сделать нечто очень важное и будем призраками сидеть в этом отеле, пока не завершим это. Теперь вы поняли?

— Нет, — в один голос ответили мы с Серафимом.

Невеста закатила призрачные глаза.

— Закончить нечто важное! — повторила она. — Поэтому я и прошу у всех расчесать мои волосы!

— Ты права, милая, — как-то привычно-покорно произнес Жених и повернулся ко мне. — Умоляю, дайте ей расческу.

— Погодите, я не думаю, что вам поможет расческа, — блеснула я своими знаниями, ну ладно, не своими, а теми, что вдолбила мне в голову Агана. — Расческа — это лишь символ. У вас проблема в другом. Я когда изучала магию, то слышала о похожих случаях.

— Ты изучала магию! — восхитился Серафим, и, кажется, в этот момент он еще больше влюбился в меня.

— В чем же дело? — Если бы призраки умели задерживать дыхание, то я бы сказала, что они это сделали, чтобы не пропустить ни слова. — Расскажи нам.

Я придала своему лицу весьма умное выражение, а сама пыталась вспомнить, что же такое мне рассказывала Агана. Она мне часто что-то пыталась втолковать о магических науках, было там и про призраков с их заклятиями. Вроде бы нужные мысли уже начали подкрадываться к моей голове, как вдруг мой взгляд упал на стрелки часов. Было почти двенадцать. Я так увлеклась призрачными историями, что чуть о себе не забыла.