Пятьсот оттенков фэнтези. Оттенок техногенный

— Я буду твоей свитой! — добавил Нутий.

Меня передернуло от этих слов. Это жалкая болотная ведьма Ди-Гнема набирала себе свиту. Это ей для дальнейших завоеваний нужны были безропотные последователи. Ей нужны были кровавые подписи. Но я-то никогда не была такой! И мои последователи должны были любить меня. Во мне не было жажды разрушения.

— Нутий, я злая? — спросила я.

— Ты другая! — ответил он. — Ты стала другой!

Меня передернуло еще раз.

— Нет! — крикнула я в ответ. — Я вовсе не стала другой. Я просто стала сильней.

— Ты рисковая, смелая, смешная. Была! — ответил Нутий. — Теперь ты другая. Чужая.

Внезапно Сердце Мира вспыхнуло белым светом и стало мерцать в такт моему сердцебиению. Я поняла: оно настраивалось на то, чтобы передать мне энергию умирающего мира. Через несколько минут, сразу после гибели этого мира, вся его энергия должна была перетечь ко мне.

Сердце готовилось это осуществить.

А я готовилась это принять.

Готовилась, думая, что справлюсь, что у меня хватит сил, что хватит решимости сеять хаос и разрушения. Я слушала пульсацию, а вместе с ней слушала и весь мир, внимала каждому звуку и отголоскам звука. Видела все краски, все оттенки, все надежды и эмоции… Все то, чему предстояло вскоре исчезнуть.

Я знала, как закипит и превратится в пар вся вода.

Как станут трухой дома.

Как остановятся миллиарды сердец.

Исчезнут дожди и ветра.

Исчезнут пустыни и ледники.

Исчезнут мегаполисы и деревни.

Бесследно исчезнет этот мир, отдав мне свою энергию. И это должно было наступить скоро. Очень скоро!

Я почувствовала острый приступ тошноты, словно мой организм вдруг решил отторгнуть от себя чужеродную ему магию. Яркие вспышки света, пульсация энергии стали мне противны. Сердце Мира продолжало биться в моих руках. Но его сила больше не доставляла мне радости. Переполнявшая меня магическая энергия стала неприятной, она словно обжигала мои сосуды, убивала меня. Превращала меня из Бунталины обратно в Бугашеньку, слабую безвольную девочку.

— Ну хорошо! — крикнула я Нутию или, скорее, не ему, а самой себе. — Хорошо! Пусть он живет!

Нутий ничего не ответил мне, да его ответ и не был нужен. Нужно было действовать. Мне предстояло вернуть Сердце Мира в надежное хранилище и сделать так, чтобы его больше никто не мог достать. Идти куда-то с артефактом уже не было времени, да это и не требовалось.

— Тебе надо вернуться в хранилище, туда, где ты будешь в безопасности! И пусть это хранилище и вправду станет безопасным, пусть больше никто и никогда не сможет проникнуть в него, — пробормотала я, словно Сердцу Мира были нужны мои слова. Оно и без всяких слов чувствовало меня, ловило малейшие оттенки эмоций. — Пусть все восстановится! Пусть этот мир будет таким, каким был до моего появления.

Пока еще магия была во мне, я чувствовала, что так все и случится, что мое последнее и едва ли не единственное колдовство пройдет успешно.

— Возвращайся в хранилище! — в завершение повторила я.

И Сердце Мира исчезло.

Пульсация прекратилась.

Прекратилось все.

Я без сил повалилась на каменную площадку. Лишившись магической поддержки, я поняла, что нахожусь на грани истощения. Не хватало сил даже на то, чтобы подняться.

Скала стала исчезать, лишенная магической поддержки, она потихоньку уменьшалась, словно таяла. А каменная площадка, на которой находились мы с Нутием, плавно опускалась вниз, на площадь.

— Бунталина, любовь моя! — Нутий поднял меня на руки.

— И не только твоя, — пробормотала я. Пожалуй, от всего былого могущества у меня осталось лишь заклинание, снимающее действие любовного эликсира. Нужно было произнести его. — Ты и в самом деле считаешь меня смешной?

— Ты забавная, — пробормотал Нутий.

Скала уменьшилась настолько, что я смогла разглядеть городскую площадь. В радостном танце кружились кикиморы, неподалеку от них плевались тролли и щелкали клыками голодные упыри.

— Бунталина, любовь моя! — откуда-то из нестройных рядов упырей выскочил Серафим. Сдружились они уже, что ли?

— Ты тоже считаешь меня забавной? — тут же спросила я о самом главном.

— Тебя? — отшатнулся Серафим. — Нет!

— Какая я?

— Ты прекрасная! Ты моя мечта! Ты лучшая из всех! — сказал Серафим. — Мое сердце трепещет при виде тебя, душа моя поет.

— Ты потревожила покой целого мира и мой покой тоже, — добавил подошедший к нам Леонард.

«Какой счастливый конец», — успела подумать я, прежде чем потерять сознание.

Глава 26 Какой счастливый конец!

Меня разбудил настойчивый голос:

— Бунталина, отзовись! Бунталина, выйди на связь!

Открыть глаза было решительно невозможно по причине навалившейся на меня лени или усталости, эти понятия вообще трудноразделимы. Я пошарила рукой в стороне, схватила тарелку, которая валялась в изголовье, вроде как голос шел оттуда.

— Чего тебе? — пробормотала я неизвестно кому.

— Бунталина!

По суровому голосу я все же смогла признать сестрицу Агану. Но поскольку глаза раскрыть так и не получилось, то смотреть на появившуюся родственницу мне пришлось через полусомкнутые веки.

— Я обещала связаться с тобой на рассвете! — напомнила Агана.