Пятый ангел вострубил

Сегодня ты говоришь, что всю жизнь терпел мое невыносимое давление, мои упреки. Были, были вопли с моей стороны, а как же! Доползая до порога после двух смен монтажа, озвучания или со съемок с неподъемными сумками и, хватаясь за кастрюлю или тряпку, я взвизгивала порой: «Ты что, за две недели ни разу веник в руки не взял?!!»

Но чаще я «зверела», как ты говорил, – по поводу твоей работы. Она не получалась. Свою первую и, практически, единственную статью ты писал полтора года. Кандидатскую диссертацию, ставшую расширенным и потому еще более тусклым и тавтологическим вариантом все той же статьи, мы выдавили из тебя года за четыре с половиной. При этом ты постоянно ныл, что лишен общения, лишен людей. Тебе казалось, что где-то там, за стенами нашего дома кипит какая-то интересная жизнь, а ты, бедный, обречен на затворничество из-за этой жуткой необходимости – стать кандидатом философских наук.

После того, как ты наконец-то стал им, сделалось почему-то еще хуже. Ассистентская должность денег практически не прибавила, занятости тоже. Мученический путь кандидатства заставлял отказаться от надежды на докторство. Конечно, мысль о том, что твои гениальные идеи, основанные на Юнге и Канте, слишком смелы для марксистско-ленинской эстетики, утешала, но не окрыляла.

Хороший способ набирать «листаж» публикаций придумала моя подруга, работавшая тогда в Госполитиздате. Я выдумывала «самоигральные» темы и броские заголовки для статей, ты выдавал глубокомысленные «тезисы» из четырех-шести фраз, а я потом лихо наращивала на твои сухие скелеты толстое мясо. Получались довольно умные и даже вполне читабельные статьи. На них потом живо откликались графоманы и шизофреники. Ну, еще бы! Мы ведь писали о глубинах бессознательного, о тайнах творчества, загадках инсайта… и прочую чушь.

Карьера, однако, серьезная научная карьера явно не получалась. Я просто с ума сходила от этого. В моем взгляде, наверное, горел в то время тот же пламень неукротимой отваги, решимости, отчаянной тревоги, который так пугает в глазах кошки, мечущейся со своим котенком в зубах, когда она не может найти безопасное место.

Видимо, ты был, да и сейчас остаешься, неплохим преподавателем. Конечно, дать глубокие знания своим студентам ты вряд ли в состоянии. Откуда? Ведь у тебя нет базового философского образования. Зато ты можешь читать «завлекательные» лекции. Чуть-чуть не по программе, с туманными намеками на загадочное, непознанное, зашифрованное, глубокое… Плюс неброское обаяние с налетом таинственности, шарм интеллигентности в манерах… Но ведь это студентам тоже нужно! Кто-то заинтересуется, сам книжки почитает. Словом, была ведь, да и сегодня, я думаю, возможна твоя нормальная самореализация!

Годы шли. Ты вяло пытался пристроиться то каким-то клерком в Философском обществе, то в Министерстве Культуры, то уехать поработать за границу. Перешел в ГИТИС. И везде все как-то не ладилось. Тебя обижали, обманывали, обходили. Я продолжала бешено молотить фильм за фильмом и судорожно искать какой-то путь. Для тебя…

В режиссуре тоже есть своя теория. Меня привлекли самые простые и самые загадочные штучки на экране – точки, кружочки, треугольнички… Я попыталась проникнуть в символический смысл элементарных частей изображения. Переводила с английского энциклопедию традиционных изобразительных символов. Ты до сих пор используешь в своих лекциях эти переводы?

Ковыряясь в расшифровках символических значений, я все время натыкалась почему-то на каббалу, на тексты древнееврейские, египетские и масонские… А в 1985 году, когда к нам в гости приехал твой французский друг, вдруг выяснилось, что масонство существует по сей день. Оказалось, что этот Жан-Пьер совсем недавно стал членом Всемирного Ордена. Началом всех этих выяснений и послужили разговоры о моих научных изысканиях в символике.

Жан-Пьер говорил о вольных каменщиках… А мы-то с тобой помнили только странный сюжет из «Войны и мира». Пьер Безухов, помнится, разочаровался в них и еле ноги унес… Но в моей голове уже тогда зароились какие-то смутные образы. «Тайное общество»? Тайна! Это ведь как раз то, что будет так органично для тебя! Это как раз твой жанр, твой стиль… Кстати, о Толстом. Среди прочих моих «досок» обнаружилась и такая.

Масонство в романе Л. Толстого «Война и мир»