Пятый Аспект. Часть 1 (СИ)

— Взрослые пандарены не ведут тщательного счета своим годам. Детям эти праздники доставляют удовольствие, взрослых — только утомляют. После рождения ребенка родители отмечают порядка сотни его дней рождения. К сотому он достигает совершеннолетия. После совершеннолетия пандарен может избрать себе профессию, участвовать в советах племени и решать отмечать ли ему и дальше этот бессмысленный праздник.

— Через год Хайди исполнится целый век? Долго же вашим деткам приходится ждать совершеннолетия. А Кейган-Лу, должно быть, и того старше?

— Да. Кейган-Лу зовется великовозрастным. Это означает, что он собственными глазами видел переселение пандаренов из Азерота в Безвременье. Но я значительно моложе, — улыбнулся Хейдив-Ли. — Я родился уже здесь, в первые годы Безвременья.

— Ваши с Шайей родители до сих пор живы?

— К сожалению, нет. Первые годы Безвременья были достаточно тяжелыми и опасными. Нападения морского народа стоили многих жизней пандарен, уцелевших после Войны Древних. Пандарены не умеют сражаться, мы не приемлем войн и оружия. Мы бежали из Азерота, чтобы выжить и никогда больше не воевать, и Ноздорму помог нам.

Джайна прикинула в уме, сколько должно быть тому, кто родился после окончания Войны Древних. Набегала кругленькая цифра. Действительно, тщательный подсчет в таком деле не требовался.

— И много в Пандарии великовозрастных пандаренов?

— Кейган-Лу последний.

— И только он видел настоящий Азерот, — задумчиво произнесла Джайна.

— Да, из всех живущих в Пандарии, только он. Но не думаю, что вам стоит расспрашивать его об этом, — поспешно отозвался Хейдив.

Да уж, с великовозрастным Кейган-Лу Джайне вряд ли удастся поговорить по душам так же, как с Хейдивом.

— А сколько профессий может выбрать пандарен? Ты говоришь, что Хайди после совершеннолетия выберет лишь первую профессию?

— Тяжело говорить с тем, кто ничего не знает о верованиях Пандарии, — улыбнулся пандарен. — Мне придется объяснить очень многое, леди Джайна. Не уверен, что это будет интересно.

— Наоборот, Хейдив-Ли. Мне очень интересно.

Профессия была одна и выбирали ее каждые 150 лет (Джайна так и осталась сидеть с раскрытым ртом, когда услышала эту цифру). Рыбаки, строители, ткачи, пивовары, швеи, сборщики меда — пандарен мог избрать абсолютно любое занятие, какое ему по душе. Не работали пандарены только в дни цветения липы серебристой, просто потому, что призвать к порядку молодых медведей было невозможно. Половина из них отправлялись на поиски сот, другие в томительном волнении ожидали их возвращения.

— А если пандарен не захочет менять профессии?

— Никто его не заставит поступить иначе, — рассказывал Хейдив. — Если пандарен хочет поменять профессию раньше этого срока — это тоже разрешается. Если пандарен не хочет ни чем заниматься, никто ему и слова не скажет. Все пандарены равны и никто не будет читать такому прогульщику нравоучений. Рано или поздно все нуждаются в отдыхе. Так же, как рано или поздно даже своенравные молодые пандарены берутся за ум. А те, кто так и не изменил профессии, нарекают ее своим призванием и обучают молодых или только сменивших свою профессию. Страшно представить, что будет, если неопытный строитель возьмется воздвигать свой первый дом. Мастер обязательно следит и помогает ему, обучая всем премудростям этого занятия.

— Шайя говорила, ты выбрал врачевание своим призванием.

— Да, — поддержала разговор вернувшаяся Шайя. — А когда пришло время, я тоже выбрала врачевание, чтобы быть рядом с ним хотя бы на протяжении этих 150 лет. Все свое время и днем, и ночью он тратил на сбор и изучение трав. Раньше я шила одежду, и почти не видела собственного мужа.

Джайна поглядела на хижину, в которой мирно спали пятеро медвежат. Шайя с улыбкой протянула мужу пузатую кружку с темным пивом.

— Да, после смены профессии я стала видеть Хейдива намного чаще, — рассмеялась она.

Хейдив-Ли внезапно стал очень серьезным.

— Если что, ни о чем таком мы не говорили, — скороговоркой пробормотал он.

К дому медленно приближался седой сгорбленный пандарен. Разумеется, Кейган-Лу. Джайне не давало покоя чувство, что великовозрастный пандарен так часто навещает дом Хейдива только в надежде, что однажды все-таки не застанет Джайну в живых.

Хейдив вскочил на ноги и приветствовал великовозрастного пандарена легким прикосновением к его руке. Как и Шайя. Джайне Кейган-Лу своей руки не подал, поэтому волшебница осталась сидеть, не шелохнувшись.

— В лесах стали появляться липы серебристые, — отрывисто произнес он.

Хейдив ответил кивком.

— Нужно собрать учеников. Рассвет ждать не будет.

Серебристые бутоны липы распускались на закате и опадали на рассвете. Кейган-Лу собирал цветы для врачеваний, лишая пчел возможности лишь в несколько утренний мгновений собрать их серебряный нектар, а влюбленных заветных сот.