Пятый кодекс

Солнце укатилось за горизонт, и вечно снежные склоны потерялись в глубине ночи. Озеро Молитв в непроходимой лесной чаще у подножия гор было освещено огнями из больших чаш, расставленных вокруг. Всё было готово к подношению богам. Кто-то из племени должен был стать этим подношением. Но пока курандеро Адэхи никого не выбрал и молчит. Яйцеголовый знахарь силён, как ягуар, и хитёр, как пума. Его слушают все, и его слово – закон. Только Лихаса сильнее его. Но Лихаса… Лихаса… Верховная жрица племени, его надежда, его ум не выходила к ним уже с Дня Белого ветра. Поэтому сегодня, на пятнадцатый день – День Синего орла – нужно подношение. Пусть Кетцалькоатль исцелит Лихасу… А если не исцелит?

Испуганное племя сидело вокруг маленького водоёма. «Что с нами будет? Мы остаёмся одни. Услышит ли нас Кетцалькоатль?» В полной боевой амуниции, как этого требовал обряд жертвоприношения, с копьями и дротиками, плоскими дубинками и мечами с обсидиановыми лезвиями, в пухлых простёганных ватных панцирях, со щитами круглыми и квадратными, маленьким и большими, украшенные перьями фламинго и других тропических птиц, стояли воины древнего, как сам Юкатан, племени.

Их взоры были обращены туда, где в Пещере жрецов, на высоком каменном ложе, устланном шкурами пум, возлежала верховная жрица племени майя – Лихаса. Древняя как мир полубогиня, иссохшая от лет, считать которые перестала, когда умер её последний правнук, собиралась переселяться в Долину бессмертия (так племя называло кладбище своих вождей). Обессиленная старуха взывала к курандеро Адэхи и его братьям:

– Не надо жертв, дети мои. Не надо подношений. Лекарства от старости нет.

И только большие, горящие тусклым огнём глаза Лихасы выражали надежду.

– Ты ждёшь свою дочь по крови, я знаю, Лихаса. Но она не исполнила обряд… – начал Адэхи, однако Лихаса властно посмотрела на него, и он замолчал.

Суеверный страх перед могущественной жрицей овладевал даже этим пройдохой с хитрыми глазами и чёрной душой.

– Она должна заменить меня, иначе мой народ погибнет, иначе весь мир погибнет, – тихо, но твёрдо произнесла жрица. – Без неё мы больше не сможем охранять нашу Святыню. Так начертано на монолитах пристанища Пернатого змея. Дочь моя – плоть от плоти моего младшего брата, кровь от крови нашего рода. Придёт и победит!

– Но она не исполнила обряд! – вскричал Адэхи.

– Откуда ты знаешь?

– Мой амулет говорит об этом. – Адэхи зажал в руке амулет из неизвестного камня, висящий на груди.

– Перестань, Адэхи. Твой амулет хорош для глупых гринго. – И старуха замолчала, погрузившись в забытьё.

Адэхи, человек из чужого племени, пришёл сюда ещё молодым воином. Он много лет был знахарем племени Лихасы, получив титул курандеро – настоящего целителя и предсказателя. Он прижился и привёл с собой своих братьев – Гаэла и Маэла, трусливых, но таких же коварных, как он сам. Мечтой Адэхи было захватить власть после смерти Лихасы – стать верховным жрецом майя. Даже в этом диком мире существуют происки и интриги.

Но старуха всё не умирала и не умирала. Уже и курандеро Адэхи состарился, а Лихаса не спешила покидать этот мир и до недавнего времени ещё легко убивала тукана обычным дротиком с тридцати шагов.

И сейчас, когда дни Лихасы были сочтены, Адэхи и его братья стояли у смертного одра жрицы, выжидая торжественного момента, словно стервятники падали.

– Что будем делать, курандеро? – спросил Гаэл старшего брата.

– Ждать, – сердито ответил знахарь.

– Она придёт. Я знаю, – неожиданно вновь пришла в себя Лихаса.

– Она не придёт, о великая! – отозвался Адэхи. – Она не свершила обряд посвящения кровью. Если бы свершила, была бы уже здесь.

– Она придёт! – будто не слыша курандеро, продолжала старуха. – Я знаю, она слышит меня. Она должна слышать меня.

Лихаса выгнулась всем телом, при этом Адэхи взял братьев за руки и шепнул:

– Исходит…

Однако он ошибся. Лихаса пока не думала покидать этот мир, она выгнулась ещё больше и крикнула:

– Исабель-кетцаль, ты слышишь меня?! Торопись, дочь моя! Я скоро уйду!

Старуха упала на своё ложе, лишившись чувств. Только она знала, что где-то, на другой стороне Земли, среди ночи в холодном поту проснулась девушка, прошептав:

– Я знаю, о Великая… Я иду к тебе…

Кто-то сказал, что любовь бессмертна. Она, будто вулкан, тлеет в сердце долгие годы и вдруг разгорается, сжигая на своём пути всю фальшь, все напуски и «рюшечки», и оставляет тебя простым, чистым, таким, как есть, – без титулов, званий, регалий…

Какой же была вспыхнувшая любовь Андрея в Непале? И с кем? Не с молодой неотразимой красавицей модельных данных, не с шикарной актрисой, покоряющей сердца миллионов, а… с бывшей однокурсницей Корой Криауэрн, спустя больше двадцати лет после университета… Почему? Зачем? Андрей сам не мог понять этого. Но его несло. Иногда ему казалось, что у них выросли крылья. Вот и разлетелись… Причём по собственной воле.