Пятый мир

В каждом храме стояли статуи Триединых богов и возле них алтарь, где прихожане оставляли пожертвования. Вотану и Летовеху приносили хлеб, рыбу и прочую снедь. Их клали на специальный стол, сделанный из камня. Местные служители культа готовили из этих продуктов, либо сжигали их на костре. Так жертва доходила до бога. Другое дело с Андурином. Алтарей у Мертвого бога было два: один слева, другой справа от статуи. На правом резали куриц, овец и другую живность, сливая свежую кровь в специальный сосуд. Кровь из сосуда выливали в рот статуи. Левый же алтарь был приспособлен исключительно под жертвоприношения. Перед церемонией жертву опаивали хмельными напитками. Человек таким образом справлял свои похороны. Он становился вечным слугой Мертвого бога в Загробном мире. Это было почетно и уважаемо, но находилось слишком мало смельчаков, готовых пойти на подобное добровольно. Поэтому со временем имя жертвы стали определять посредством жребия.

Возле храма Триединых богов собралась толпа, которая ждала появления бога. В сам храм пустили не так много волкодлаков, в основном привилегированных особ, членов их семей и тех, кто успел прийти первым. Гальвин и другие жрецы вырядились в свои самые праздничные одежды и начали церемонию. Они пели и окуривали душистыми травами пространство храма. В этот же момент к храму по узким улочкам поселка неспешно двигалась отара овец. Завидев животных, охотники устремились к пастуху, ругаясь и бранясь на него, что привел в толпу скот. Молодой пастух размахивал палкой, отгоняя то овец, то надоедливых охотников. В итоге после недолгих препирательств на пастуха махнули рукой, разрешив понаблюдать за действом на краю площади.

Церемония началась, Хведрунг в сопровождении одного жреца и охраны вошел в храм под жидкие аплодисменты толпы. Многие были расстроены, что именно вожаку знахарей выпал столь тяжелый жребий.

– Нам надо попасть внутрь, – шепнула Лилит на ухо пастуху. В этот раз она обратилась мухой, которая сидела в волосах у Граки. – Иначе все пропустим.

Волкодлака немало удивляли возможности по превращению его новой подруги в существ кардинально разного размера. Но, в конце концов, она была богиней. Грака вздохнул и, надвинув капюшон, начал пробираться сквозь толпу. Это оказалось не так-то просто, но все же через десять минут, пихаясь и ругаясь по дороге со всеми подряд, он оказался перед входом.

– Куда прешь? – рявкнул охотник, не узнавший в нем бывшего вожака стаи. Грака отпрянул. Он осмотрелся и заприметил другого охотника, который отделился от охраны и направился к реке. Грака пулей понесся за ним, удивляясь по дороге, как его не узнают. Но Лилит хорошо постаралась, наложив немного чар и сделав похожим на настоящего Флига. Наконец он пробился к реке и оказался в кустах, где заканчивал свои дела охотник.

– А, привет, Флиг, – радостно помахал тот Граке. – Как дела?

Вместо ответа охотник получил увесистый удар, который вырубил его. Этому приему Грака научился у отца, который был известным задирой и погиб в пьяной драке, когда Граке было тринадцать лет.

– Неплохо, – присвистнула Лилит.

Грака скинул пастушью куртку и остался в волчьей шкуре, в которой он прятал копье. Лилит ненадолго приняла свой привычный облик и наколдовала Граке новое лицо, похожее на лицо валявшегося без сознания охотника.

– Ну вот, а теперь поспеши, – довольная, сказала безликая.

Через пятнадцать минут Грака вновь оказался перед оцеплением.

– Болг, где тебя бесы носят? – рявкнул один из охотников.

– Простите, – изобразил неловкость перед командиром Грака, встав в оцепление.

– Ты чего, издеваешься? – взревел тот. – Живо внутрь, и чтобы до конца церемонии своего поста больше не покидал!

Это была удача, и охотник ей незамедлительно воспользовался, юркнув в дверной проем. Внутри церемония подходила к кульминации. Хведрунга поставили на колени, предварительно связав руки. Он был сильно пьян и не совсем отдавал себе отчета в том, что происходит. Один жрец вытащил нож и склонился над ним, собираясь перерезать горло. Грака напрягся, он уважал Хведрунга и не хотел его смерти.

– Даже не думай, – прошипела Лилит, заметив движение волкодлака. – Если он останется жив, Мертвый бог не появится, а мы не сможем осуществить задуманное. Он должен умереть.