Пятый неспящий

Так ни до чего и не договорившись, не решив, привиделось Розе или нет, все разбрелись по своим комнатам минут тридцать спустя. Правда, дочь все же осталась у Румии – возвращаться к себе ей не хотелось. На следующую ночь Роза долго сидела в гостиной, прежде чем подняться в спальню. Но когда решилась пойти к себе, то отправилась с пустыми руками, не прихватив ни вина, ни пива, чему Румия не могла не порадоваться.

Седьмого января она завтракала в одиночестве: остальные, включая и Розу, сидели по своим комнатам. Дочь сказала, что пойдет к себе и выспится после бессонной ночи. Неизвестно, спала или нет, но вниз спустилась только ближе к обеду. Выглядела, конечно, жутко. Есть почти не стала – поклевала салат, и все на этом. Зато тетя Римма и отец ели хорошо, с аппетитом. И много говорили за столом. Настолько много, что Румия подумала: уж не поверили ли они, что ночью к Розе действительно явился монстр из запредельного мира? Слишком уж тщательно оба обходили стороной скользкую тему, усиленно пытаясь делать вид, что все прекрасно. Слишком синхронно, как давно сыгранный актерский дуэт, доказывали и всем, и себе, что ничего необычного не происходит, что ночь прошла вполне заурядно.

«А сама-то ты что думаешь?» – спросила себя Румия. И обнаружила, что не знает ответа на этот вопрос. Более того, больше не хочет даже пытаться на него отвечать. Не думать – вот лучший вариант. Что бы ни увидела Роза, это позади.

Вечером, перед сном, все смотрели записанных на диск «Унесенных ветром» – любимый тетушкин фильм по ее же любимой книге. Наверное, она смотрела и думала, что похожа на Скарлетт. Такая же боевая, бесстрашная и неунывающая. А Румия думала – такая же жестокая, с каменным сердцем, расчетливая стерва. Про себя, разумеется, думала. Но вообще-то ей тоже нравились и фильм, и книга – не нравилось лишь самодовольное выражение теткиного лица, то, как она поглядывала на сидящих рядом родственников. Вот, мол, мы какие – сильные-то люди, хозяева жизни. Смотрите, внимайте, аплодируйте.

Фильм шел долго, а когда кончился, все отправились спать. Румия не знала, как спали в эту ночь другие, но ей самой не повезло. На этот раз она подремала всего сорок минут и остаток ночи промучилась, ворочаясь в кровати. Никаких ужасов ей не мерещилось, за окнами было темно и тихо. Почему же все-таки ей не спится?

Наверное, виной всему полнолуние, думала Румия. Она всегда его чувствовала: становилась нервной, неспокойной. Снились тяжелые, странные сны, и поутру она вставала с чугунной головой. Но сейчас у сонного морока не было никаких шансов пробраться к ней в голову, потому что она не смыкала глаз. И потом, не слишком ли полнолуние затянулось? Она пыталась вспомнить, когда впервые увидела на небе полную луну, и поняла, что не может этого сделать.

Прежде, если выпадала бессонная ночь, Румия старалась провести время с пользой. Читала Коран или молилась. Мусульмане читают молитвы на арабском языке, и Румия не понимала ни слова. Но сама музыка слов действовала успокаивающе. Она чувствовала себя приобщенной к чему-то великому, всеобъемлющему, понимала, что поступает правильно. Ей нравилось ее новое «Я» – нравилось настолько, что это смахивало на гордыню, но она пыталась с этим бороться. Она любила себя новую – смиренную, спокойную, благодарную Всевышнему за каждый прожитый день.

Только вот в последнее время это не приносило успокоения. Она открывала священные книги, совершала намаз, но в глубине души происходящее казалось ей фарсом, игрой. Нелепостью – и ничем более.

«Кого я пытаюсь обмануть? – с тоской думала Румия бессонными ночами. – Разве есть мне прощение? Разве то, что случилось с нами восемнадцать лет назад, можно объяснить волей Аллаха?»

Разве был он – сияющий и прекрасный Бог – на той глухой дороге, затерянной в Уральских горах? Нет, там были совсем другие божества, угрюмые и мрачные, приземленные и грубые. Так зачем пытаться вымолить прощение у этого высокого, правильного и потому особенно далекого Бога?

Эти мысли, с которыми удавалось бороться днем, когда отвлекали дела и заботы, ночью становились сильнее, так и лезли в голову, и избавиться от них не получалось. То, что лежало на сердце тяжелым камнем, становилось еще тяжелее, и не было всему этому конца.

Сегодня весь день тетушка была сильно не в духе, и остальные притихли, боясь навлечь на себя ее гнев. Румия отлично знала, в чем дело: тетя Римма не могла понять, почему не приходит убираться Раечка. И волновало ее не это само по себе, а вкупе со всем остальным: неработающим телевизором, молчащими телефонами, странным стуком в дверь несколько дней назад и выходкой Розы рождественской ночью.

По отдельности все эти вещи можно было легко объяснить, но вот все вместе они казались частями зловещей головоломки. Чтобы увидеть всю картину, не хватало деталей. Точнее, детали добавлялись и добавлялись, а вот инструкции по сборке не прилагалось. И неясно, что их всех ждет в итоге.