Пятый персонаж. Мантикора. Мир чудес

Мы с миссис Куиллер расположились на кухне за чашечкой чая с крекерами – ее ужин, как она мне объяснила, – и принялись болтать о театре. Спустя какое-то время к нам присоединился уборщик снега, который, не говоря ни слова, принялся сосредоточенно сосать вонючую сигару. Она сама большая поклонница театра, сказала миссис Куиллер, но, к сожалению, по вечерам занята, а вот хорошую кинокартину посмотреть никогда не откажется. Недавно вот видела «Смейся, клоун, смейся» с Лоном Чейни и этой Лореттой Янг. Картина, конечно, замечательная, но как подумаешь, сколько несчастий достается актерам, и неужели так оно все и есть на самом деле – как я полагаю? Я сказал, что так оно и есть, но только испытания, которые выпадают на долю актеров, столь многочисленны и мучительны, что, если их показать такими, какие они есть, публика просто не поверит. Это задело миссис Куиллер за живое, и у нас завязалась довольно долгая беседа о неожиданностях и превратностях судьбы.

Потом миссис Куиллер начало одолевать беспокойство. «Не пойму, что это там с вашим приятелем, – сказала она. – Уж больно он долго». Я тоже не понимал, но предпочитал на сей счет не гадать. Вскоре на кухне появилась еще одна женщина. По моей оценке, ей было немного за тридцать, но жизнь ее потрепала, а красавицей она никогда не была. Она была завернута в никак не соответствующее ее виду кимоно, на ногах – тапочки с остатками бомбошек. Она кинула на меня подозрительный взгляд. «Не бойся, говори. Этот парень при нем. Что не так, Лил?» – «Я еще таких не видела, – сказала Лил. – Он так еще и не начинал. Так и лежит не раздевшись – только смеется и болтает. Не, я таких еще не встречала. Он все говорит, что это смех один и я, мол, не поверю, но он был членом какого-то там Марловского общества. Кто они такие, а? Психи какие, что ли? Мне это уже надоело. Я с ним теряю уверенность в себе. Полин что, свободна? Может, она его расшевелит?»

Миссис Куиллер явно обладала выдающимися начальственными качествами. Она обратилась ко мне: «Если у вас нет чего предложить, то я его выпровожу. Я как его увидела, сразу поняла, что у него совсем не то на уме. Как вы думаете?» Я сказал, что, думаю, она проникла в самую суть. «Тогда возвращайся к нему, Лил, и скажи, пусть приходит в другой раз, когда поправится, – сказала миссис Куиллер. – И чтобы без всяких там грубостей. Но денег назад он не получит, ясно?»

На том оно все и закончилось. Некоторое время спустя я выбрался из дома миссис Куиллер через заднюю дверь и следом за мрачным Студентом направился в отель. Не знаю, что он сказал Чарльтону и Вудсу, но после этого их дружба сошла на нет. Странно, но Одри Севенхоус до конца гастролей вела себя по отношению к нему очень достойно. Она прекратила с ним всякий флирт – или почти прекратила, насколько ей позволял ее характер, – и вела себя просто по-дружески. Странная история, но не такая уж редкая. Что скажете?

– Я скажу, что пора нам выпить и перекусить, – сказала Лизл. Она взяла под руку помалкивающего Инджестри и усадила его за столик рядом с собой, и мы все были с ним очень предупредительны, кроме Магнуса, который, втоптав своего старого врага в грязь, казалось, стал счастливее и каким-то странным образом очистился. Он был словно скорпион, который, выпустив свой яд, становится веселым и игривым. Когда мы, пообедав, встали из-за стола, я сказал ему несколько нелицеприятных слов.

– Ну как ты мог?! – сказал я. – Инджестри – такое безобидное существо. У него на счету несколько хороших работ. Многие считают его выдающимся литератором и очень достойным человеком.

Магнус похлопал меня по руке и рассмеялся. Это был низкий, необычный смешок. Смех Мерлина в самом чистом виде.

7

Айзенгрим пребывал в приподнятом расположении духа и не обнаруживал никаких признаков усталости даже после столь долгого рассказа. Он демонстрировал напускную заботу обо всех нас, а в особенности о Линде и Кингховне. Они и правда хотят, чтобы он продолжил рассказ? Они и на самом деле считают, что его история дает полезный подтекст для фильма о Робере-Гудене? Ведь фильм уже закончен, так что́ теперь проку от подтекста?

– Очень много проку, когда я возьмусь за следующий фильм, – сказал Юрген Линд. – Такое вот несоответствие между милой сердцу романтикой жизни и грубой, топорно сработанной реальностью – это же как раз по моей части. И вот вам пожалуйста – то же самое и в вашей истории о канадской поездке сэра Джона: он нес романтику высшей пробы людям, чья жизнь проходила совсем в другой плоскости, да и его собственные болячки, как и обстановка в труппе, – вещи из совсем другого мира. Как все это примирить?