Пятый постулат

— А что это у тебя за книга? — уже уважительнее спросил он. Девка, умеющая писать и читать, — большая редкость! Такая, глядишь, и приход с расходом свести подмогнет, и в хозяйстве пригодится — по всему видать, работящая. Староста даже размечтался, как будет не сам заносить все в книги, а девке диктовать — он видел, что благородные завсегда так делают.

— Это самая главная книга, — объяснила Маша тем временем. — В ней записаны слова Вождя, и все-все правильно объясняется: как жить нужно и что делать!

Ранек задумался — по всему выходило, что непростая это книга, раз в ней такие серьезные вещи пишут:

— А, так ты клиричка! — озарило его. Видя Машино недоумение, пояснил. — Ну, по книге этой живешь и других учишь?

— Да! — обрадованно кивнула та.

— А как зовется твоя вера? — уточнил староста подозрительно. Во владениях Властелина царило многобожие и веротерпимость, но имелся и список запрещенных культов, которые надлежало искоренять всеми возможными методами и со всем тщанием.

Маша не сразу поняла, о чем он толкует. Ах, ну да, он интересовался, во что она верит! Девушка гордо ответила:

— Я верю в общевизм и светлое будущее!

Староста облегченно вздохнул — такого верования среди недозволенных не числилось, а то жаль было б девку палачам отдавать, на нее другие планы имеются, и разрешил:

— Ладно, можешь говорить о своем общевизме! А теперь иди!

Мальчишка нетерпеливо потянул Машу за рукав, и она послушно двинулась за ним, думая лишь о том, что этот странный Ранек, кажется, разрешил ей рассказывать всем о общевизме! Теперь она может провести митинг среди местного угнетенного народа и начать борьбу за права трудящихся! Трудная задача, очень ответственная, и Маша всю дорогу до лавки портного думала лишь о том, как правильно все сделать. Она волновалась, ведь никогда раньше ей не приходилось нести общевизм в массы, но готова была защищать рабочий класс со всем пылом!

Призрак уже бродил по Перепутинску, призрак общевизма…

Глава 4. Новая жизнь

Мальчишка (он назвался Ливеком) привел Машу к двухэтажному дому. Далеко идти не пришлось — лавка (знать бы еще, почему дом называют так же, как мебель!) портного располагалась в центре поселка, неподалеку от дома старосты.

Ливек уверенно распахнул дверь и бросил Маше:

— Ты проходи, только веди себя тихо — Малух дерзких не любит!

Та понятливо кивнула — конечно, она не станет грубить, в конце концов, её всегда учили уважительно относиться к другим людям.

Удовлетворившись ее реакцией, мальчишка зашел в дом, а Маша последовала за ним. Ей открылась незабываемая картина: в просторном помещении (должно быть, под него был отведен весь первый этаж) оказалась развешена одежда самых разнообразных фасонов и расцветок, и еще какие-то странные приспособления, назначения которых она даже представить не могла. Некоторые Маша раньше уже видела на местных жителях, хоть и не знала их названий, а кое-какие вовсе лицезрела впервые.

«Зачем вообще столько разной одежды?» — недоумевала Маша. Ведь главное, чтоб она была теплой, практичной и ноской, ну и по размеру подходила, а все остальное — ненужная роскошь! Ну, разве что на танцы можно приодеться покрасивее, хотя такое разнообразие все равно казалось ей излишеством. Но владелец всех этих тряпок явно придерживался иного мнения, и девушка не стала вслух говорить об этом, чтобы не обидеть незнакомого человека.

Сам Малух обнаружился за прилавком: худой мужчина с темными волосами и глазами, в профиль он напоминал печальную длинноносую птицу, а худые пальцы чем-то походили на птичьи когти. Маша невольно попятилась, сжимая верную книгу (не так давно она убедилась, что это весьма грозное оружие), а тем временем мальчишка, не замечая ее состояния, приветливо обратился к владельцу лавки:

— Доброго денечка, дядька Малух! Вот, староста тебе помощницу прислал! — Он помолчал и добавил со значением: — Из пришлецов!

Тот только успел набрать воздуха, видимо, как раз собрался поинтересоваться, по какому поводу явились посетители, но, услышав это известие, сразу почему-то заулыбался, внимательно осматривая Машу:

— Ну, проходите, коль так!

Маша, преодолевая неожиданную робость, подошла к Малуху. Странно, она всегда считала себя бойкой девушкой, но в этом непонятном мире отчего-то терялась, не зная, что делать и как себя вести. Маша отнюдь не была дурой, так что сразу уразумела: раз это другой мир, то и правила в нем другие (пока здесь еще не победила общевистская революция, конечно!), вот только пока она их не ведала. Если б она знала, насколько иными были эти самые правила!

Для начала выяснилось — староста и не думал шутить, сказав, что здесь имеют хождение деньги. Маше пришлось учиться их считать, хотя Малух и не доверял ей принимать оплату у покупателей, быстро смекнув — пришелице неоткуда знать здешние цены, а народ в Перепутинске ушлый, мигом сообразит, как обвести ее вокруг пальца!