Пятый прыжок с кульбитом

Создалось впечатление, что где-то щелкнул невидимый выключатель - из Авдеевой будто воздух выпустили. Она еще раз оглянулась, и нервными движениями принялась стаскивать кожаный плащ.

-      Ну чего встал. Бережной? Помоги. Ника, ванна готова? Я вся чешусь, блин, хуже блохастой кошки.

Бодрой рысью она рванула в ванную, а я направился на кухню.

-    Пахнет вкусно. Что у нас на ужин?

-     Бульон и курочка. Еще голубцы, - четко доложила она. - Могу сварганить салат. Что будете?

-     Налей мне чаю. А маме готовь бульон. Только немного, очень уж она худа. Ей надо будет кушать мало, но часто. Мясо только протертое, молочные каши, кефир. Короче, ничего тяжелого, иначе на горшке будет сидеть.

-    Да ладно, - не поверила Ника. - Такое скажете: часто. Последнее время она ничего не ест, только в тарелке ковыряется, да по стенкам размазывает.

Из ванной комнаты глухо доносился шум воды и женский голос. Кажется, Лизавета чего-то напевала. Ника подняла серьезные глаза:

-    Если завтра мама останется такой же, я готова для вас на что угодно.

-    Да? - хмыкнул я. - А если мама станет еще агрессивней? На что именно ты согласна?

-     Да что хотите! Денег, правда, почти не осталось. Ради мамы я для вас горы сверну. Вы не подумайте, мне несложно постирать, убраться или укол поставить. Готовлю хорошо: и борщ, и пироги, и печенье, - она двинула ко мне плетенку с пряниками. - А хотите, запишусь к вам в помощницы. Если надо, стану обнаженной. Да я кем угодно стану, если только мама поправится!

-      Будем говорить прямо, - я осмотрел медовый пряник и надкусил его. - Ты, Ника Авдеева, согласна на домашнюю и сексуальную кабалу?

-      Естественно, не каждый день, - кивнула она. - И только после работы. У меня в полиции сложный график и ненормированный рабочий день. Короче, дурдом. Который день стоим на ушах...

-     Годится, - согласился я. - Дождемся завтрашнего дня и ударим по рукам. Завтра у тебя выходной?

-    Хотелось бы. Но с этими наркоманами трудно зарекаться, последнее время покоя нет.

-    А что с наркоманами не так?

Сузив глаза, она понизила голос:

-    А вы не слышали? Весь город гудит.

-    У меня котята, щенки... Другие заботы, - покачал я головой.

-    Неизвестная банда жжет склады наркоторговцев. Уже четыре штуки спалили.

-     Склады часто горят по халатности, - демонстративно не поверил я. - Самодельные обогреватели, курение на рабочем месте. Петарды, в конце концов.

-     Ну, нас там не было. Полиция только в оцеплении стоит, дальше фейсы не пускают. Однако ведь среди людей живем. А они говорят. И к маме коллеги заглядывают. И еще мне Лёля рассказывала...

-    Это твоя подружка, что ли?

-    Ну да.

-    Тогда понятно, - усмехнулся я.

И в это время у Ники запиликал телефон. Посмотрев на экран, она выдохнула «легок волк на помине». Но вызов приняла.

-    Привет, Лёля. Как жизнь? Опять плечо ноет? Да что ты говоришь! Вот напасть на твою голову... А как же аутотренинг? Не помогает? И коньяк тоже? Понятно... Антон Михалыч трубку не берет?

Она взглянула на меня, но я прижал палец к губам.

-    Не знаю... С чего ты решила, что он на меня глаз положил? Так, поболтали о том, о сем. Может, он на тебя запал? Не веришь? Правильно, делать ему нечего, как на девушек падать. Дома котята, щенки, куча дел, а ты говоришь. Ага, если увижу - передам.

С заговорщицким видом она прищурилась:

-    Лёля вычислила местоположение вашего телефона. Потом пробила адрес по базе. Все сошлось. Улица Чехова, верно? Хотя странно: вы здесь, а телефон дома?

-    Память дырявая, - отмахнулся я. - На столе забыл.

Она недоверчиво посмотрела на свой айфон. Человек без телефона в руке представлялся ей варваром из средневековья. А время посмотреть? А вдруг смс или сообщение из чата пришло? И потом, телефон - это важный аксессуар. Правильную женщину на улице видно издалека. В одной руке она держит телефон, в другой - автомобильный брелок с ключами.

Встряхнув головой, Ника продолжила свою мысль:

-     Лёля собралась к вам домой идти - рука снова болит. Но боится, что это будет некстати.

-      Ишь ты, баллистический вычислитель на мою голову, - хмыкнул я. - А где она работает?

-      В управлении ФСБ. Помните, за ней мужчина приезжал, важный такой? Это Егор Кузьмич, начальник областной конторы чекистов. А она у него в приемной трудится, заведует канцелярией. В смысле, секретаршей.

-    Значит, подружка, - задумался я.

С одной стороны, это проблема. С другой - канал полезной информации. Секретарь начальника знает все. А хороший секретарь - так и вдвое больше самого начальника. Не хотелось советоваться с Колей Уваровым но, видимо, придется.

Тем временем Ника тоже ударилась в воспоминания:

-     Мы вместе в высшей школе милиции учились, на юридическом. Только я на землю работать пошла, а она на курсы ФСБ устроилась.

Дверь ванной распахнулась, оттуда царственно павой вышла Лизавета Сергеевна. Она блистала золотыми драконами, расшитыми на красном кимоно, и шикарной лысиной на голове.

Оказалось, вечер потрясений для Ники не закончился. Она даже вскочила: