Пятый прыжок с кульбитом

-    Простите товарищи, но вынужден вас покинуть. Если что-то срочное, я в своей палате.

Глава сорок первая, в которой фактов не найти — есть только интерпретации

В обычном розовом халате, слава богу, без драконов, Елизавета Сергеевна восседала за столом. С дальнего краю теснились пустые тарелки. И лишь одна, с манной кашей, была едва тронута.

Авдеева пила чай. Впрочем, «пила чай» - громко сказано. Кружка дымилась в стороне, а чайной ложкой Лизавета равномерно черпала икру из литровой банки. Сверкая бритой головой, она довольно щурилась, точно кошка над сметаной.

-     Явился, не запылился, - едко бросила она, не прерывая занятия. - Где тебя носит, милый? Давай рассказывай.

-    Чего?

-    Что случилось, вот чего.

-     Дорогая Лизавета Сергеевна, - осторожно заметил я, - черная икра - весьма калорийный продукт. Не стоит на нее так налегать.

Она подняла на меня сардонический взгляд:

-    А зачем тогда ты поставил эту банку в холодильник? Чтобы я любовалась издали, роняя слюни? Тем более, ничего другого там нет.

Вот те святая пятница! Мне с трудом удалось сдержать досадливый возглас. Кроме икры, в пакет я много чего складывал, включая молоко, кефир и творог.

-    Поклюй манной кашки, голубка моя, - предложил я компромисс, обходя острые углы.

Язвительная реакция последовала незамедлительно.

-      Творец этого манного блюда плохо учился в кулинарном училище, - фыркнула Лизавета. - Если вообще учился. Склоняюсь к мысли, что диплом он просто купил.

Ну, здесь не поспоришь. Угощаться этим варевом я бы тоже не стал, даже с голодухи.

-       Лягушачьих лапок сегодня не запасли, - пробормотал я примирительно. - Маринованных языков соловья тоже нет. Потерпи немного, на обед будет свекольный суп, чудесная цветная капуста и рыбная котлета с гарниром из овощей.

Меню этой больнички я изучил как отче наш, оно повторялось каждую неделю с завидным постоянством.

-    Заткнись, милый.

Движением руки она оборвала мой гастрономический этюд, а ведь я еще про кисель не рассказал!

-    Послушай, дорогая, не хочешь слушать - не слушай. А врать не мешай.

-    Зубы будешь мне заговаривать, Бережной? Щас слюнями захлебнусь! Блин, да что же я все время жру, а? - она неохотно отодвинула банку, чтобы остро взглянуть мне в глаза. - Ника прислала мне смс: «занята, перезвоню позже».

-     И что? - я показал свой телефон с таким же сообщением. - Обычное дело, у меня похожий шаблон тоже заготовлен.

-    Да, но до знакомства с тобой она всегда принимала мой звонок. Всегда! Чем вы там занимались?

-       Чем можно заниматься на улице днем? - я предпринял очередную попытку оправдаться. - Разговаривали!

Попытку мне не засчитали:

-    Смотри, Бережной, испортишь мне ребенка - берегись.

-    Да я ее пальцем не тронул! - побожился я. Чистую правду выдал, ни разу не исказил.

-    Вот и хорошо. А тронешь хоть пальцем, собственными руками твою селедку отпилю, - в подтверждение зловещих намерений она показала мне тупой столовый нож, снабженный зубчиками на конце.

-    Окстись, Лизавета, - невольно я отпрянул. - У нас чисто деловые отношения!

-      Тогда не юли, - рявкнула она грозным шепотом. - Сердце никогда меня не обманывает. Что случилось с моей дочерью? В глаза смотреть!

-     Сразу за больничным шлагбаумом произошел конфликт, - четко доложил я. - Она повздорила с хулиганами, арестовала их, и повезла в отдел.

-    Дурацкая работа, - Лизавета сокрушенно покачала головой. - А Ника такая наивная и доверчивая... Но что выросло, то выросло. Запомни, Бережной: рубить дерево будешь по себе! Не для тэбе мама квиточку ростила. Понял?

Хлебнув чаю, она развила эту мысль:

-     Моя семья разбилась об стол следователя. Не хотелось бы мне такой судьбы для дочери. Я сама виновата, конечно, но больше вижу вины тех мужчин, что мне подкидывала жизнь. Да что там говорить, мне вообще с мужиками не везет... Вот ты, например.

-    Чего я? - мне даже обидно стало. Наезды какие-то глупые и облыжные.

-    Думала, простой жулик. А ты еще та темная лошадка... Иллюзионист чертов. Хотя не жлоб... Ладно, говори, чего хотел.

-    А я хотел? - мне удалось хмыкнуть я в ее стиле. - Умеешь ты с мысли сбить.

-    Три желания, Бережной. Авдеева долги помнит, излагай.

-    Хм... - я сделал вид, что задумался. - Эротические фантазии мы пропускаем...

Взгляд ее потяжелел:

-     Злые языки называют меня сукой. Циничной и хладнокровной стервой. Но я умею быть благодарной, Антон. И если тебе от меня чего-то надо, то это не мое постаревшее тело. Такие вещи я чую издали.