Пятый прыжок с кульбитом

Просвеченная солнцем сквозь тюлевые занавески, веранда выглядела картинкой из кино прошлого века: вязаный абажур на лампочке, под ним круглый стол, покрытый скатертью с рюшечками. Интерьер в стиле «ретро» дополняли ажурные венские стулья. А диван с откидными валиками в углу и тканые половички у входа подчеркивали необычную картину.

Девчонка отступила на шаг, из серых глазищ закапали слезы:

-     Жили мы с вами, Антон Михалыч, душа в душу. Здесь, в этой избушке, и в вашей квартире на Чехова. Вся наша компания завидовала, ей богу.

-    Так-так, - заинтересовался я, оглядываюсь.

Делить ложе с девушкой, конечно, не такой великий подвиг, о множестве которых мне товарищи рассказывали. Но в моем возрасте - поступок достаточно смелый.

Анюта всхлипнула:

-     И все было хорошо, пока меня не укусила бешеная муха. Стала я, дура, о свадьбе мечтать, и метаться из крайности в крайность.

-    Как это?

-     Все можно измерить, только человеческая глупость безмерна, - девчонка шмыгнула носом. - Сначала в рот вам заглядывала и лебезила, а потом взялась бурчать. Принялась вам мозг выедать, как стерва старорежимная. Допилилась, дурында, тупой пилой!

-    Хм... - закашлялся я. Смотреть на ее слезы было больно.

-     Пошла между нами трещина. И мне бы успокоиться, сгладить разлад, да куда там... Когда нет ума, уже не будет - вожжа бабе под хвост попала. После очередного припадка разрыдалась, в горячке обидные слова сказала. А потом собрала вещи и ушла. Как оказалось, навсегда. Не черная кошка виновата, что между нами пробежала, а сама горшки побила. Дурочка истеричная...

Ничего этого я не помнил, но для понимания сути провидцем быть не надо. Картина казалась настолько ясной, что представить подобное не трудно. Небось, было и такое, о чем она умолчала. Например, как девушка-ураган тарелки яростно колотила, с криками о загубленной молодости на каторге. И только потом до нее дошло, что злая жизнь преподнесла урок: кто чужого не сберег, своего тот не увидит.

-      Аня, хватит плакать. Что было, то прошло, - я вытащил из кармана пакетик одноразовых салфеток. - Но что-то мне подсказывает, что это еще не все.

-     Конечно, свято место пусто не бывает, - согласилась она, прикладывая платочек к глазам. И послушно продолжила исповедь: - После меня здесь стали жить сестры Гольдберг.

-    Много? - осторожно уточнил я.

-    Чего много?

-    Ну, сестер этих.

-     А... Двое, - Анюта звучно высморкалась. - Сара Гольдберг с фамильным альтом, и Ада Гольдберг со своей дурацкой флейтой. Козы драные!

-    Слава богу, хоть не с табором... - выдохнул я. - И что, сразу вдвоем заехали?

-    Нет. Сначала Ада, потом Сара, - она взмахнула очередной салфеткой. - А потом уже

обе.

-    А музыкальные инструменты зачем?

Видимо, я брякнул чего-то не то. Девчонка язвительно всплеснула руками:

-    Репетировали они здесь, Антон Михалыч! А днем и ночью, без устали.

-    Хм, однако! - не удержался я от возгласа.

Какие-то комменты из меня лезли еще, но я сумел их задавить. Информационный обвал грозил превратиться в лавину. А то ли еще будет? Мне следует потерпеть и дослушать: попала собака в колесо - пищи, но беги.

-    Однако сестры долго не зажились, - продолжила Аня.

-    Почему?

-    Выехали в Израиль. «Отпусти народ мой», как сказал Моисей. И все такое.

-    В смысле, на ПМЖ?

-    Ага, воссоединение родственников. Сестры уехали, и их место досталось Сене.

-     Кто такой Сеня? - обомлел я. - Мама родная, я не только психический, но еще и голубой? Господи, прости и помоги...

Анюта улыбнулась сквозь слезы:

-      Нет, Сеня - это Ксения Люлька. Вы же видели ее в клинике. Теперь это ваша смуглянка.

-    А ты? - выдохнул я несколько успокоено.

На этом месте необычного рассказа девчонка снова удивила:

-    А я замуж вышла, только не за вас. Должна признать, вы молодец.

-Да?

-    Вы не обиделись. Ни тогда, ни потом. Рабочие отношения у нас сохранились.

Хм... Анюта сообщала такие детали, которые требовалось осмыслить и переварить. Ладно, я ходок и спекулянт Бережной. Предположим, я шаман и великий колдун Антоний. Бог с ним. Но зачем он меня закинул в этот мир? С какой такой целью? Для чего я пришел сюда? Чтобы завоевать группу одиноких прелестниц? Интересная задача. Нет, любовь высокое и светлое чувство, спору нет. И любви все возрасты покорны. А то, что у меня теплые руки, к которым липнет слабый пол, я и без этих рассказов знал. Наша непростая жизнь постоянно подкидывает извечные треугольники, состоящие из мужчины и женщины. Но что бы оказаться таким женолюбом за короткий промежуток... Это надо постараться.

-    А почему Алены нет в списке? - задал я вполне логичный вопрос.

Однако это белое пятно осталось тайной. Она пожала плечами:

-    Сама удивляюсь, Антон Михалыч.

А уж как я удивляюсь...

-    Мне пора, - Анюта шмыгнула. - До свиданья.

-     Скажи, милая, могу я чем-нибудь тебе помочь? - мягким движением я коснулся ее плеча.

Вместо ответа она дернулась:

-    Дура я, Антон Михалыч. Дура круглая. Что имеем, не храним. Потерявши - плачем.