Пятый пункт. Межнациональные противоречия в России

Еще раз подчеркну: абсолютно необходимо последовательно разграничивать евреев и сионистов, которые опасны для евреев не менее, а в определенных отношениях даже более, чем для других народов. Это понимают не только такие видные исследователи, как Альфред Лилиенталь (я сосредоточился на его работах, но можно было бы сослаться и на множество работ Других еврейских авторов из различных стран), но и многие рядовые евреи. Так, одна из еврейских общин США сделала следующее заявление: «Сионисты считают, что идею господства над миром можно осуществить политическими, экономическими и религиозными средствами, — но мы не разделяем их цели. Мы против сионизма с его манией величия, ибо он является могильщиком нашего народа… Планы сионистов вредны для большинства нашего народа и являются преступлением в отношении других народов» [36].

Люди, которые считают нужным или необходимым противостоять сионизму, должны отдавать себе ясный отчет в том, что антисемитизм — могущественнейшее оружие в руках сионизма, и каждый, кто выражает национальную неприязнь к евреям (а не борется против сионистских политических деятелей, независимо от того, евреи они или нет), выступает — хотел он этого или не хотел — как прямой пособник сионизма, в конце концов, даже как невольный агент сионистской разведки, распространяющей слухи о готовящихся погромах.

Стоит указать на курьезное положение дела: любые нападки на евреев во многом попросту бьют мимо сионизма, так как — о чем подробно говорилось выше — большинство участников сионистской политики не являются евреями.

Но не менее сложна и проблема «сионисты и евреи». Очень характерна и выразительна в этом отношении ситуация, которую можно назвать «феноменом Альберта Эйнштейна». Один из широко известных членов Верховного Совета СССР профессор А. А. Денисов рассказывал на страницах «Литературной газеты» (19 90, № 9) о злоключениях своей работы «Мифы теории относительности»: «Несколько раз я пытался опубликовать свои статьи, посвященные этой проблеме, в научных журналах. В ответ имею кипу однотипных ответов из разных редакций: «Опубликовать Вашу статью не можем, поскольку ее выводы противоречат теории относительности»… Все дело в том, что уже более двадцати лет назад президиум Академии наук СССР принял постановление, в котором предлагалось не рассматривать никакие посягательства на теорию относительности. Ни больше ни меньше. Ничего подобного мировая наука не знала» (последнее не вполне точно: «никакие посягательства» не допускались, например, по отношению к теориям Сталина или Гитлера, — пусть кому-то это сопоставление и покажется «кощунственным»; отмечу, что главный популяризатор Эйнштейна в СССР Б. Кузнецов причислил его к «величайшим мыслителям всех времен и народов» — формула знакомая). «Те же сложности, — продолжает А. А. Денисов, — возникли у академика А. Логунова… несмотря на то, что сам он является вице-президентом Академии наук СССР».

В 1989 году А. А. Денисову удалось все же размножить свою небольшую работу на ротапринте в Вильнюсе в местном институте научно-технической информации. Но после выхода этой почти «самиздатской» книжки «началась, — сообщает А. А. Денисов, — фантасмагория, сравнимая, я не преувеличиваю, лишь с деяниями средневековой инквизиции… Требовали моего увольнения, лишения меня докторской степени. Но тут как раз… я стал депутатом, а как вы знаете, уволить народного депутата непросто. Но «дело» на этом не закончилось. Уже будучи на съезде, узнал от председателя мандатной комиссии, что и туда поступают письма с требованием отозвать меня, на основании того, что профессор Денисов не может быть депутатом, поскольку не так понимает теорию относительности… Продолжаются разнообразные гонения на кооператив, торгующий моей книгой, его угрожают «уничтожить… если он не перестанет продавать мои «Мифы»…»

В глазах многих людей, не знающих глубокой подоплеки дела, все это может предстать как некий абсурд. Но начать целесообразно, пожалуй, с того бесспорного положения, что любые «запреты» на критический анализ теории относительности абсурдны в самом прямом и точном значении слова.

Суть проблемы была со всей ясностью и основательностью охарактеризована в последней книге Норберта Винера. «До кризиса физики 1900–1905 годов было общепринято, — писал Н. Винер, — что основные понятия математической физики получили свое завершение в трудах Ньютона. Пространство и время, масса и количество движения, сила и энергия были понятиями, установленными, казалось бы, раз навсегда. Задача физики будущего сводилась лишь к построению моделей, которые объясняли бы все еще не изученные явления с помощью этих основополагающих категорий.

После открытий Планка и Эйнштейна стало ясно, что задача физики не столь проста. Категории физики начала XVIII века нельзя было считать абсолютной истиной. Задача физиков нашего времени в определенном смысле противоположна той, которую ставила перед нами ньютоновская наука: теперь мы должны привести количественные наблюдения окружающего нас мира в стройную систему» [37].