Пятый шаг

Джек сунул руку в карман толстовки, достал оттуда листок бумаги и развернул его.

— Когда я учился в четвертом классе…

— Если это будет история вашей жизни, может быть, вам все-таки лучше дать мне эту двадцатку?

Джек сунул в карман толстовки руку, в которой не было списка его ошибок, но Джеймисон от него отмахнулся.

— Шучу.

— Точно?

Джеймисон на самом деле не знал, шутит он или нет.

— Да. Но давайте не будем слишком уж затягивать. У меня на восемь тридцать назначена встреча. — Это было неправдой, и Джеймисон подумал, что хорошо, что у него самого не было проблем с алкоголем, потому что, судя по телевизионным передачам, которые он смотрел, честность в этом деле была очень важна.

— Давай по-быстрому, понял. Постараюсь. В четвертом классе я подрался с другим ребенком. У него были разбиты в кровь нос и губы. Когда мы добрались до кабинета директора, я сказал, что это ему за то, что он назвал мою мать грязным прозвищем. Он, конечно, это отрицал, но нас обоих отправили домой с запиской для родителей. Или, в моем случае, только для моей мамы, потому что отец бросил нас, когда мне было два года.

— А эта история с грязным прозвищем?

— Ложь. У меня выдался плохой день, и я подумал, что мне станет легче, если я подерусь с этим парнем, который мне не нравился. Я уже не помню, почему он мне не нравился — наверное, была какая-то причина, но я точно не помню, какая именно. Только то, что она породила цепочку новой лжи. Я начал выпивать еще в средней школе. У мамы была бутылка водки, которую она хранила в холодильнике. Я несколько раз отхлебывал из неё, а потом добавлял воды. В конце концов, она поймала меня за этим занятием, и водка из холодильника исчезла. Я знал, где она её прячет — на высокой полке над плитой — но оставил бутылку в покое. Все равно к тому времени там уже была в основном вода. Я стал экономить свои карманные деньги и деньги, полученные за подсобную работу; как только накапливалось достаточно, я просил старого алкаша купить мне спиртное. Я давал ему четыре бакса, один из которых он оставлял себе. Я способствовал его пьянству. Вот что сказал бы мой наставник.

Джек покачал головой.

— Я не знаю, что случилось с тем парнем. Его звали Ральф, только я думал о нем не иначе, как о Пропащем Ральфе. Дети могут быть жестокими. Насколько я знаю, он мертв, и я помог ему умереть.

— Не увлекайтесь, — сказал Джеймисон. — Я уверен, что у вас есть причины чувствовать себя виноватым, не придумывая кучу всяких если-бы-не-я-то…

Джек поднял голову и ухмыльнулся. Когда он это сделал, Джеймисон увидел, что у него в глазах стоят слезы. Не текут, а наполняются до краев.

— Теперь вы говорите совсем как Рэнди.

— А что в этом плохого?

— Я думаю, ничего. Я думаю, мне повезло, что мне попались именно вы.

Джеймисон был согласен с тем, что Джеку на самом деле повезло, что ему попался именно он.

— А что там еще у вас в этом списке? Потому что время идет.

— Я учился в Брауне[10] и получил диплом с отличием, но на своем пути я, в основном, лгал и обманывал. У меня это хорошо получалось. И — вот еще один важный момент — студент, который консультировал меня перед выпускными экзаменами, был кокаиновым наркоманом. Я не буду вдаваться в подробности того, как я это узнал, как вы сказали, время идет, но я узнал и заключил с ним сделку. Хорошие рекомендации в обмен на кило кокаина.

— То есть целый килограмм? — Спросил Джеймисон. Его брови поднялись почти до самой линии волос.

— Совершенно верно. Он за него заплатил, а я перевез через канадскую границу, засунув в запасное колесо своего старого Форда. Я пытался выглядеть как обычный студент колледжа, который провел свои каникулы, развлекаясь и трахаясь в Торонто, но мое сердце билось как сумасшедшее, и готов поспорить, мое кровяное давление зашкаливало. На контрольно-пропускном пункте автомобиль передо мной был вывернут наизнанку, но мне сказали «проезжай», только посмотрев мое водительское удостоверение. Конечно, тогда все было гораздо проще. — Он сделал паузу, а затем продолжил: — Я обманул его на цене за килограмм. Разницу прикарманил.

— Но вы же сами не употребляли кокаин?

— Нет, как говорится, не мой профиль. Время от времени я втягивал одну — две дорожки, но чего я действительно хотел — и все еще хочу — так это зернового спирта. Когда я получил работу, я лгал своим боссам, но, в конце концов, все раскрылось. Это было совсем не то, что в колледже, и не для кого было возить кокаин. Во всяком случае, я такого человека не нашел.

— А что именно вы сделали?