Пятый всадник

– Ты мертв. А мертвецам не место среди людей!

– Я не мертв. Вы что, не видите? Стою перед вами! – покойник протянул руки вперед чтобы продемонстрировать свою правоту, но команда тут же отступила назад, схватившись за оружие.

– Это какая-то аномалия, – попытался объяснить Никас. – Я не знаю как такое возможно, но видимо это какая-то аномалия. Или радиация. Звучит как полный бред, но ты действительно мертв. Хоть и стоишь сейчас перед нами. Поэтому не надо сюда ходить. Это наша территория. А твое место… ты знаешь где.

– Да чего ты с ним вообще разговариваешь?! – возмутился Чеснок. – Он же умер! Дохляк! Мертвым не место среди людей! А ну иди отсюда прочь!

Брюс долго молчал, о чем-то раздумывая. Неожиданно сказал Никасу:

– Ты говорил про стреляные гильзы и про то, что они бесполезны. Но вспомни Корнея-кузнеца на Бункере-2. Он ведь отличные ножи ковал из них. Хорошие клинки. Ими можно перерезать глотку любому.

От последних слов мертвеца всем стало не по себе.

– Уходи, – твердо сказал Никас. И сделал шаг вперёд: – Или нам придется… Не заставляй нас делать это вновь.

Мертвец погрузился в тяжёлые думы. Живые тоже замерли, внимательно глядя на бывшего сослуживца.

– Я вижу сны, – внезапно тон мертвеца изменился. Он сник, начал говорить совсем тихо и в какой-то момент стал даже напоминать прежнего живого Брюса. – Вижу сны, – повторил он. – Ночью, когда на город опускается тьма, они приходят ко мне. Разговаривают со мной.

– Кто? – спросил Никас и не узнал свой голос – звенящий от напряжения и страха.

Мертвец пристально посмотрел на командира. И вновь рассмеялся вороньим смехом.

– Ты их знаешь. Всех знаешь. Ты их тоже иногда видишь во сне, но каждый раз все реже. А я каждую ночь. Они живые. На самом деле живые. И я живой.

Брюс устало вздохнул, развернулся и медленно косолапой походкой ушел по мрак.

– О чем это он? – спросил Мирон у Никаса.

– Ерунду какую-то лепит, – не сразу ответил тот. Махнул рукой и сказал: – Ну его к черту! Парни, возвращаемся домой.

Команда «Последней обоймы» бодрым шагом направилась прочь из проклятого города, обратно под землю.

* * *

Ночью ему не спалось. В голове назойливо словно жирные зеленые мухи крутились слова друга, сказанные сегодня днем.

«Снится ему! – фыркнул он, переворачиваясь на другой бок. – А мне? Ничего мне не снится! Так, один раз только. Ну два. И ещё тот раз, но это не в счёт, тогда просто сильно пьяный был».

А потом вдруг со всей силы зарядил себе по голове кулаком.

«Да кого я обманываю?! Сняться. Каждую ночь сняться. Вся команда „Последней обоймы“. И еще эти жуткие кошмары, про мёртвого меня. Сумасшествие какое-то!».

Брюс встал с кровати, оделся. Натягивая куртку, скривился от боли – осколок, попавший в руку, не давал покоя. Словил его в том злосчастном командном рейде на поверхность. Тогда же, нарвавшись на стаю мутантов, и погибла вся «Последняя обойма»… кроме него. Он выжил. Потому что сбежал.

«Как последний трус!»

Брюс вновь ударил себя по голове. Зашипел сквозь зубы:

– Трус! Трус! Жалкий трус!

В бункере дали гудок – рабочему населению пора было заступать на смену.

«Ничего, я искуплю свою минутную слабость, свой грех», – подумал Брюс, доставая автомат.

Сегодня опять идти на поверхность – искать оружие, фильтры для воды, спички, горючее. А по пути зайти на могилы, где похоронены его друзья. Вновь повидаться, но уже не во сне, а наяву, и в качестве живого, а не мертвеца, как в еженощных кошмарах.

Брюс запустил пятерню в карман. Там что-то звякнул. Он достал оттуда железные цилиндрики, долго и внимательно их рассматривал. Потом, разозлившись, швырнул в сторону. Стреляные гильзы исчезли в темноте.

Жаль, что со всем остальным сделать так не получится.

Игорь Соловьев. Чужой рассвет

Вековая сосна стойко приняла на себя тяжёлый удар. Ствол заметно накренился, но выдержал. В воздухе закружилась сухая хвоя, мягко опускаясь на тёмно-зеленый металл автомобильного кузова. Из раздавленного всмятку капота шёл пар. Гулко распахнулась пассажирская дверь, на землю вывалился человек в военной форме. Затравлено обернувшись к кабине, он зашарил руками в поисках выпавшего оружия. Нащупав пистолет и не сводя глаз с грузовика, человек боком отполз на несколько метров в сторону. А потом поднявшись, часто спотыкаясь в мокрой жухлой траве, что есть сил бросился бежать прочь.

* * *

– Всё! – Хан поднялся и решительно затоптал окурок. – Пора «когти рвать», все сроки вышли.

Ему возразил сосед, пожилой мужчина в старой брезентовой штормовке:

– Не верю, что Арнольдыч погиб. Не такой он человек. Может быть ещё подождём?

– Слушай, Брага! Мне тут с вами языком чесать не резон. Устроили, понимаешь, верю-не верю. Того и гляди, военный патруль подвалит. Не пришёл, значит не пришёл. Уговор был – ждать полчаса. Уже лишние сорок минут задницы плющим.

Хан взял рюкзак за потёртые, не единожды чиненные лямки и продолжил: