Пятый всадник

Преодолев боязнь перед неизвестностью, и подхватив острый кусок базальта, Лессинг юркнул в чёрную пасть холма. Так как пещеру осветить было нечем, он чуть постучал по неровным стенам грота и, убедившись, что несколько мелких зверьков покинули пещеру, прислонился к небольшому валуну и мгновенно заснул.

Побитые, но ещё крепкие пальцы минут пять сжимали камень, а затем постепенно расслабили захват, и кусок базальта глухо выпал из руки на пол.

Из глубины пещеры послышался вздох. Пара летучих мышей, громко захлопав крыльями, торопливо вылетела в ночь, почти незаметно юркнул наружу уж, и снова наступила тишина.

Лессинг поёжился и попытался закрыть глаза. Сквозь дремоту и слипавшиеся веки он различил во тьме грота движение и ухом уловил шелест по щебню. «Я очень люблю страшные сны, посмотрим, что будет!», – подумал Лессинг, полностью погружаясь в сон. Кажется, это была его последняя мысль.

Всё отчётливей и громче стали слышны тяжёлые шаги, какое-то сиплое дыхание и писк. Что-то щёлкнуло, как боёк ружья, шелест заполонил грот, и из чёрной бездны пещеры выросло отвратительное чудовище – огромных размеров жук. Почти десятифутовые усы его, как хлысты, с силой опустились на спящего конкистадора, гигантские челюсти раскрылись, и, как только голова обезумевшего от боли Лессинга очутилась между ними, сжались, звякнув роговицей и чмокнув расплющенным черепом человека.

Гигантские глазища чудовища расширились, усы поднялись, а передние лапы упёрлись в щебень.

Тело Лессинга медленно поползло вслед огромному насекомому. Опять стало тихо и будто бы пусто в тёмной, глубокой пещере. Вспорхнула перед входом в страшный грот летучая мышь, но, видимо передумав, рванула в лес.

Эта пещера уже была занята!..

* * *

Второй раз гигантское насекомое показалось в 1863 году в пригородах Нью-Йорка, в самый разгар гражданской войны в США.

В этот день в Нью-Йорк прибыла русская военная эскадра для помощи армии Линкольна. Местные власти, представители мелкобуржуазной общественности и горожане восторженно встретили союзников.

В числе военных моряков находился некий Василий Чернов, второй сигнальщик на флагмане. По воле случая он одним из последних покинул свой корабль, задержался на пристани и, погнавшись за пёстрой юбкой, оказался в ветхом, грязном трактире «Семь сельдевых бочек».

Выкарабкался он оттуда без гроша в кармане, пьяный и до смерти замученный трактирными девками. Поэтому не мудрено, что он вскоре, потеряв координацию, очутился под старыми деревянными навесами портовой пристани, в самом центре Приморской свалки.

С визгом разбегались в стороны крысы, завидев ползающего по мусору человека в некогда новой матросской форме. Чернов перебирал руками, неуклюже двигаясь на четвереньках, падал на бок, снова полз и опять валился. Руки, изрезанные о битые стёкла бутылок, иногда проваливались в мусор, человек, невнятно ругаясь, разгребал другой рукой тряпьё, гниющие остатки пищи и протухшей рыбы, деревянные стружки и прочий мусор, затем полз дальше, по круговой, ударяясь головой о толстые подпорки пристани.

В одном месте Чернов провалился основательно. Он рухнул в какой-то сырой и вонючий док. Стены его были сложены из гнилых, дряхлых досок и спрессованного под собственной тяжестью мусора.

Человек буквально протрезвел, уставившись на уродливую морду огромного, ужасного жука. Свет, кое-где пробивавшийся через дыры пристани и мусорный хлам, достаточно освещал чудовище: его вибрирующие усы-хлысты и лязгающие челюсти. «О, таракашка!», – подумал Чернов, но в следующий момент хрипло и дико вскрикнул. Насекомое, стремительно встав на пару задних могучих лап и подняв своё девятифутовое мерзкое тело вертикально, всей массой обрушилось на человека. Щёлкнули стальными тисками челюсти, а леденящий душу, предсмертный крик смолк.

Рванули прочь от страшной ямы крысы, да поспешно засеменила наружу пристани бездомная собака, боязливо оглядываясь на зловещую свалку…

* * *

Третьей жертвой из среды «гомо сапиенс» стал в 1944 году бродяга-негр, безработный бездомный, околачивающийся возле строящегося в Нью-Йорке метро.

Только он устроился возле ржавого железного контейнера пообедать тем, что наскреб по мусоркам и податям, как появилось оно.

Насекомое ползло на него, легко перебирая многочисленными, крепкими, мохнатыми лапами с хорошо различимыми коготками, стуча полированными челюстями и устремив звериный дьявольский взгляд чёрных глазищ на человека. Мощное тело двигалось, как танк, и можно было с уверенностью сказать, что это – неживое существо, робот. Звук, издаваемый чудовищем, похожий на механический, вселил в негра отвращение и ужас. Но ему не суждено было даже подняться на ноги…

Тварь сбила бедолагу, перекусив ему шею. Через минуту место освободилось, и только лужа крови, чернеющая на пыльном полу, выдавала недавнее происшествие.

Подземная тьма тут же забыла это ужасное зрелище. И никто там, наверху, не заметил исчезновения человека…

* * *