Пиджин-инглиш

Дин:

— Забирайся, не дрейфь. Я тебя втащу.

Я:

— Кто-нибудь мяч стырит.

Дин:

— Не стремайся!

Я:

— Я не стремаюсь. Слезай. Счет девять-девять. Кто забьет следующий гол, выигрывает.

Но Дин не хотел спускаться. Ему и наверху было неплохо. Он прохаживался взад-вперед, будто король. Он насмехался над опасностью.

Дин:

— Ну-ка, ну-ка, а это что за штуковина такая?

Он нагнулся и поднял какой-то сверток. Мокрый, промасленный. На скомканную шмотку похож.

Дин:

— Развернуть?

Я:

— Валяй!

Дин:

— Нет, серьезно? А вдруг там бациллы сибирской язвы?

Я:

— Не зли меня! Разворачивай!

Дин послушался. Внутри оказался кошелек. Хоть солнце и резало мне глаза, я хорошо его рассмотрел. Синий и с черной застежкой-липучкой.

Я:

— Деньги внутри есть?

Дин:

— Погоди, он весь слипся. Спускаюсь.

Он спрыгнул вниз и показал мне кошелек, весь в темных пятнах. От кошелька пахло дождем. Дин раскрыл его и осмотрел. Ни гроша. В одном из карманчиков что-то было. Дин осторожно вытянул раскисшую бумажку наружу. Фотка. Я как увидел, у меня в животе похолодело.

Я:

— Так это же мертвый пацан!

Дин:

— Ты уверен?

— Богом клянусь! На нем даже футболка «Челси»!

Фотка была маленькая, насквозь мокрая. Мертвый пацан снялся с белой девчонкой, в кадр поместились только головы и плечи. Парочка улыбалась. А я и не знал, что у него была подружка. Почти такая же хорошенькая, как Поппи, только немного косая. Хотя, может, она это нарочно один глаз вытаращила, для хохмы. Мне сделалось грустно. Я представил, что мертвый пацан угодил в фотку типа как в ловушку, и его уже не вытащишь обратно. Жалко, меня не было рядом, когда его зарезали. Я бы не дал убийце совершить преступление, позвал бы полицию, бросил камень или заморозил злодея своим дыханием. Не понимаю, почему никто ничего не сделал.

Дин:

— Я бы ему показал, что такое кун-фу. Мигом бы в морг отправил.

Я:

— Я тоже.

Дин передал мне кошелек. Он был липкий-прелипкий. Я помолился про себя — выразил сожаление. Это все, что я помнил из молитвы.

Я:

— А что это он так липнет? Думаешь, это кровь?

Дин:

— Похоже на то. А может, масло. Где-нибудь должен остаться отпечаток. Надо провести экспертизу.

Дин обошелся без пароля, пароль только для гражданских. Для большей безопасности мы приперли дверь моей кроватью. Дин крепко держал кошелек, а я лепил на склизкий кошелек клейкую ленту. Аккуратно накладывал, чтобы ни морщинки, осторожно снимал. Поднес кошелек к свету. Никаких пальцев, никаких улик, одно здоровенное бурое пятно. Почти черное.

Дин:

— Не бери в голову, сразу было понятно, что шансов немного. Надо провести анализ ДНК, если это кровь.

Я:

— Попробуй на вкус, тогда узнаешь.

Дин:

— Не буду я пробовать. Вдруг в крови СПИД? Спрячь это пока, ладно? У меня при виде крови мороз по коже.

Следы крови остались у меня на пальце. Липкая какая. Надо бы облизать, чтобы в меня перешел дух покойного. Я бы так и сделал, если бы не страх перед СПИДом. А так подождал до вечера и вымыл руки. Я бы и дольше прождал, только начало чесаться.

Яма на том месте, где росло дерево, исчезла, будто не было. Там теперь трава и какие-то ростки. Эшафотка сделала большую кучу на новую траву. Это ее любимое место, чтобы гадить. Увидит меня, так хвостом завиляет, что, кажется, вот-вот задница отвалится. Она меня любит, потому что я говорю с ней ласково. Так животные определяют, кто им друг.

Терри Шушера:

— Хочешь подержать пса? Подойди сюда.

И Терри передал мне поводок, а с ним и собаку. Эшафотка очень сильная. Она не стала смирно дожидаться, взяла и сразу потянула меня за собой, да так, что того гляди свалишься.

Терри Шушера:

— Скажи ей «рядом», она перестанет.

Я:

— Рядом.

Терри Шушера:

— Громче. Рядом!

Подействовало. Эшафотка перестала тянуть и пошла рядом.

Я:

— Ай, браво.

Всегда говори собаке «Ай, браво!», если она хорошо себя ведет. Ей понравится, и она будет послушной. Только повторяй каждый раз, чтобы собака не забыла. Терри Шушера показал мне, как правильно держать поводок. Если сделать его коротким, собака будет идти вплотную к тебе, больше ей деваться некуда. Если сделать его слишком длинным, пес забудет про поводок и попробует убежать. В конце концов я приспособился, собака стала меня слушаться и прекратила тянуть в сторону. Иду — Эшафотка рядом со мной. Останавливаюсь — она тоже. Зверски круто. Будто я — ее хозяин.

Я:

— Эшафотка, ищи зло! Нюхай как следует! Почуй его мерзкую вонь!

Эшафотка заозиралась, словно взаправду вышла на задание. Мимо проходил какой-то мужчина, она понюхала ему ногу. Я следил за выражением ее морды: уши не натопорщились, глаза не расширились. Мы спустили Эшафотку с поводка. Она было отбежала в сторону, но сразу же вернулась. И стала описывать круги. Бегать она любит даже больше, чем я. И штуки умеет делать.

Терри Шушера:

— Сидеть.

Эшафотка села, не сводя с нас глаз. Ждала, какие еще команды мы подадим.

Терри Шушера:

— Лежать.

Эшафотка улеглась на траву и перевернулась на спину. Все соски выставила. Собака была в восторге. Игра ей нравилась.

Терри Шушера:

— Дай лапу.