Пиф-паф

Это жутковато и отвратительно — то, как змеелицый двигает бровями вверх-вниз, заставляя свою змею танцевать. Это заставляет мое сердце учащенно биться. Я вытираю скользкую ладонь о бок; ткань прилипает к телу.

— Если она переступит черту, Рэйв, ты можешь забрать ее себе, и даже продать, но пока она делает то, что ей говорят. И сосет как профессионалка. Я ее не брошу.

Мои глаза выпучиваются. Шок сменяет мой страх, и Хаггерти, должно быть, что-то почувствовал, потому что перекатил мою голову со своего плеча к себе на грудь.

— Сосет как профи. Вот на это я бы хотел посмотреть. — Ухмылка Рэйва выглядит злобной.

— Когда-нибудь, — быстро отвечает Хаггерти.

— Как насчет сейчас, прямо сейчас? — его тон сильный и властный.

— Позже, — возражает Хаггерти.

— Сейчас, — требует Рэйв.

О, боже. Что? Рейв на самом деле не хочет этого видеть, да?

— Конечно, — нерешительно отвечает Хаггерти. — Дай мне минутку завести ее, и буду рад, если ты придешь насладиться шоу.

Что, черт возьми, Хаггерти только что сказал? Он что, спятил?

— Отлично. Дам тебе десять минут, не больше.

Хаггерти кладет руки мне на талию и поднимает, перекидывая через плечо. Мой инстинкт — сопротивляться, но в голове крутится слово «покорность».

Я безвольно висну на нем.

Но я не собираюсь сосать его член.

Глава шестая

Дверь закрывается с громким «бух».

Мы оказываемся в небольшом подсобном помещении. На полке стоит стеклянная посуда, а в углу на полу стоят коробки.

Я отступаю на шаг от Хаггерти.

Он мечется по комнате, заглядывая из угла в угол, а затем направляется ко мне.

— Отойди. — Я вздрагиваю. — Защитный купол? Личное пространство… Что-то напоминает?

— Слушай внимательно, и слушай быстро, — он говорит тихо, очень тихо. — Ты не можешь реагировать так, как только что. Вот как эти люди говорят… ведут себя. Они грязные и вульгарные. Ты — мясо. Горячее, молодое, сексуальное, привлекательное мясо. Если я не заявлю о своем превосходстве над тобой, они схватят тебя и трахнут во все дырки, которые у тебя есть. А потом, после того, как они «раскрутят тебя», — Хаггерти изобразил пальцами в воздухе кавычки, — они продадут тебя еще более грязному ублюдку, который будет обращаться с тобой как со своей сексуальной рабыней до конца твоей гребаной жизни. — Хаггерти тянется к серебряной пряжке на джинсах и расстегивает ее. — Я пытаюсь защитить тебя и одновременно выполнить свою работу. И посмотри, где мы теперь находимся. Тебе придется довериться мне прямо сейчас, потому что мне нужно постараться придумать, как сделать минет, не делая его, чтобы я мог вытащить нас из этой передряги.

У меня дрожат руки. Ноги следуют их примеру.

— Я не могу этого сделать. — Он сумасшедший.

— Можешь. — Ремень Хаггерти падает на пол. Он хватается пальцами за пуговицу на джинсах и быстро расстегивает молнию. — Мне нужно, чтобы ты доверяла мне. — Он засовывает руку в штаны и ставит ноги пошире. — Не могла бы ты, пожалуйста, встать на колени, — говорит он, беря свой член в ладони. Здесь по меньшей мере три дюйма (прим. 7.6 см) толстого члена от кончика до ладони, но его рука прикрывает остальное.

Я закрываю глаза. Качаю головой.

— Это просто член. Тебе двадцать. Уверен, ты уже многое повидала. Как я уже сказал, я не собираюсь заставлять тебя сосать, мы просто притворимся. Мне просто нужно сделать так, чтобы выглядело что ты сосешь на самом деле.

Я еще сильнее качаю головой.

— Миранда, это член. Он ничем не отличается от других.

— Я девственница, и никогда не видела ни одного члена в реальной жизни. Нет. — Это слетает с моего языка, как исповедь священнику.

— Ты девственница? — голос Хаггерти срывается. — Гребаная девственница. О, черт! О, черт, о, черт! — Хаггерти опускает голову. Громко вздыхает. И затем его глаза встречаются с моими. — Я такой мудак. Почему я должен…? Как я мог…? Почему я вообще предположил, что ты…? Мне так жаль.

— Мне тоже жаль. — Мои глаза горят от подступающих слез. Он пытается нам помочь.

Хаггерти приводит себя в порядок, засовывая член обратно в штаны, а затем крепко обхватывает меня руками. Я инстинктивно прячу голову между его плечом и шеей. Мне нравится, когда меня обнимают с таким сочувствием и комфортом. Даже если это Хаггерти, который, похоже, одержим идеей разрушить мою жизнь.

— Прости, Сэсси. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вытащить тебя из этого. Не могу поверить, что заставил тебя пройти через то, что произошло. — Он гладит меня по спине. — Мне так же жаль, что я заставил тебя… — он с трудом сглатывает. — Что я заставил тебя тереться о меня там, в квартире. У меня не было выбора. Ты же знаешь, что у меня не было выбора, верно?

Я киваю.

— Раз уж я приношу свои извинения, то мне также жаль, что мой член — первый, который ты увидела, но так должно быть.

— Я должна это сделать, да?

— Рэйв будет здесь очень скоро, и я не знаю, что еще могу сделать, чтобы исправить эту ситуацию.

Я резко выдыхаю:

— Я сделаю это.

— Спасибо.

Когда Хаггерти отпускает меня, он берет меня за плечи и помогает опуститься на пол, а затем на колени.