Мы поворачиваем налево. Она открывает дверь. Кашляет, возможно, намеренно, и мы продолжаем идти, пока не оказываемся в гримерной, перед зеркалом в полный рост. Она осторожно закрывает за нами дверь.
Широкая улыбка на ее лице сменяется полуулыбкой. Она протягивает мне мобильный телефон. Я беру его из ее рук и, не колеблясь, обращаю внимание на слова, которые заполняют экран.
— Что думаешь о таких букетах? Я знаю, что это всего лишь мои снимки, но ты умная девушка и знаешь, что тебе понравится, — говорит она. — Великолепная подборка, не так ли?
Следует долгая пауза. Она наклоняет голову к телефону.
Мне нужно отвечать?
— Да, они хороши, — нерешительно отвечаю я. Думаю, именно такой реакции от меня и ожидали. Я не знаю, потому что никогда раньше не читала книгу «Как выжить в операции под прикрытием для чайников».
— Не торопись. Посмотри еще раз на все варианты.
Здесь нет фотографий цветов, которые можно было бы рассмотреть, но есть еще слова. Я продолжаю читать.
Я встречаюсь с ней взглядом в отражении зеркала.
Она кивает в ответ.
Рина осторожно забирает телефон у меня из рук:
— Я скоро вернусь. — Она уходит, не сказав больше ни слова, закрывая за собой дверь.
Я поворачиваюсь и смотрю на дверь, затем жду ее возвращения.
Когда Рина возвращается в комнату, она закрывает дверь и раскладывает по полу множество непрозрачных пакетов, прежде чем развесить каждый из них на вешалке, прикрепленной к стене.
— Дай мне минутку, и я достану первое платье, которое ты примеришь.
— Хорошо.
— Думаю, будет здорово начать с вот этого. — Рина протягивает мне огромное белоснежное свадебное платье. Мои руки дрожат, когда я вижу, как тяжелый материал ложится на них.
— Думаю, что фасон принцессы — то, что нужно большинству девушек для первой свадьбы.
— Хорошо.
— Что думаешь?
По моей щеке стекает слеза. Я вообще не обращаю внимания на платье. Вместо этого я выдавливаю из себя:
— Оно идеально. Все так идеально.
Рина коротко обнимает меня, это успокаивает, а потом отворачивается, пока я раздеваюсь до трусиков и лифчика.
Я фыркаю, натягивая материал на ноги. Придерживаю платье за талию, а затем поворачиваюсь к зеркалу.
— Надела, — говорю я.
— Я застегну молнию.
— Хорошо.
— Сидит идеально.
Оно действительно сидит на мне как влитое. Однако я не могу не думать о том, как сильно похожа на одну из тех старомодных кукол, которых вязала моя бабушка. Я бы не надела такое, если бы выходила замуж, но на самом деле я не собираюсь выходить замуж, так что мне все равно, во что они меня оденут, главное, чтобы они вытащили меня отсюда к чертовой матери и вернули в безопасное место.
В тот момент, когда я, неуклюже покачиваясь, выхожу из комнаты, из-за платья мне трудно разглядеть что-либо под ногами, меня ведут обратно по коридору, где я вскоре оказываюсь перед Хаггерти и моим ненастоящим папой.
— Сияющее, — откровенно говорит Хаггерти. — Но я не думаю, что это то, что тебе нужно. А ты как думаешь? — Он обращает свое внимание на меня, сжимая подбородок пальцами.
— Нет, это не то, что нужно. — Я правда собираюсь домой? Это часть плана? Хотела бы я, чтобы кто-нибудь мог мне все сказать или чтобы я могла читать их мысли. Я изучаю суровое лицо Хаггерти в поисках каких-либо подсказок. Я не могу его понять. Я смотрю на выражение лица фальшивого папы в поисках хоть намека на информацию. Ничего.
— Согласен с тобой, Джо, мальчик мой. — Фальшивый папа взмахивает рукой в воздухе, как обычно делают, когда недовольны.
— Ладно, давайте следующее платье. — Я поворачиваюсь к Хаггерти спиной. Я хочу бросить на него взгляд через плечо, попытаться выразить свою признательность за то, что он пригласил этих детективов на помощь, но не делаю этого. Я должна оставаться в образе.
Рина провожает меня обратно в раздевалку и передает мне свой телефон. На экране появляется дополнительная информация.
Я плачу.