Пиф-паф

— Мы пытаемся. — Я стараюсь говорить так, будто в моем сердце та же пустота, что и во время признания Сторм, но не думаю, что у меня это получается, потому что она смотрит на меня с некоторой опаской. Я снова пытаюсь выразить свою печаль. — Я не люблю говорить об этом, потому что это вгоняет меня в депрессию, но Ретт, ну… его причиндалы… — Я наклоняюсь вперед, как будто хочу рассказать какой-то большой секрет. — Все его пловцы плавают задом наперед, вверх ногами и по кругу. Правда в том, что у него клоунские плавки задом наперед, вверх ногами.

— О, нет. Это ужасно.

— Да. — Я вздыхаю. — Мы ходим к врачу по бесплодию. Уже какое-то время, и Ретту приходится принимать эти специальные таблетки и все такое, думаю, чтобы его маленькие сперматозоиды не путались.

— Ох, бедный Ретт. Он, должно быть, чувствует себя ужасно.

— Да, так и есть. Он знает, как сильно я этого хочу.

— Значит, в остальном у тебя все хорошо?

— О, да. — Я перевожу дыхание и беру себя в руки. Я хочу улыбнуться, даже рассмеяться, но не могу. Я должна быть правдоподобной. — У меня яичники-чемпиона. По-настоящему умные. Я каждый месяц выбрасываю кучу этих молокососов, как мощные бомбы, но у Ретта? — Я использую свои указательные пальцы, чтобы изобразить его сперму, бешено ими шевелю, а затем направляю их в сторону скамейки, только для того, чтобы закружить их по кругу. — У них просто нет направления, у этих маленьких глупышек.

Шторм прижимает руку к груди. Смех клокочет у меня в горле, но я закрываю рот и с трудом сглатываю. Это послужит тебе уроком, Лэйн, за то, что ты заставляешь меня скучать и так часто надо мной издеваешься.

— Я уверена, что у тебя будет ребенок, которого ты так хочешь, Лия. Они вылечат его своенравную сперму. Я верю, что так и будет.

Я прочищаю горло:

— А как насчет вас, ребята. Вы обращались за какой-нибудь помощью?

— Нет. — Она качает головой. — Ни к одному врачу, занимающимся бесплодием. У меня правда была очень напряженная работа, и мой терапевт считает, что из-за нее у меня возникли некоторые проблемы. Он сказал, что, поскольку я взяла трехмесячный отпуск, у нас скоро все должно наладиться. Надеюсь, это продлится недолго.

— О, так это отличная новость. Я буду держать пальцы крестиком ради тебя.

— И я ради тебя. Буду молиться, чтобы лекарство подействовало, и сперматозоиды Ретта нашли правильный путь к твоему зачатию.

— Он это оценит. — Я выдавливаю из себя слова.

— Ты в порядке?

— Да, нормально. Но разве тебе иногда не хочется из-за этого плакать?

— О, нет. Не плачь. Все будет хорошо. — Сторм проводит рукой по скамейке в моем направлении. — Это случится.

— Я лучше сделаю себе сэндвич.

— Конечно.

У меня появился друг, вернее, двое друзей, если считать того горячего парня из соседнего дома, который подмигнул мне, а Лэйн ничего не узнает.

Это будет моим маленьким секретом.

Глава двадцать третья

Это был самый непродолжительный секрет в мире, потому что мистер детектив установил камеры слежения по всему дому, чтобы следить за мной и быть уверенным, что я в безопасности, пока его нет дома. Он мне ничего не сказал.

Вот вам и приватность.

Лэйн знает о визите Сторм, и после того, как он включил музыку на максимальную громкость, какую только могли обеспечить динамики телевизора, он обошел комнату за комнатой в поисках, по его словам, «жучков».

Никаких жучков не было, как я и говорила ему, что их не будет.

Расслабься, чувак. Сторм безобидна.

Он выключает музыку. Топает в столовую. Его жесткий взгляд все такой же пугающий, когда он смотрит в мою сторону.

— И еще кое-что. — Он ходит взад-вперед, прямо перед нашей свадебной фотографией. — Что, если бы она причинила тебе боль? Что, если бы я пришел домой и обнаружил тебя лежащей в луже собственной крови?

— Ты слишком драматизируешь.

Жесткий взгляд Лейна снова пронзает мои зрачки:

— Ты ее не знаешь. Ты ничего о ней не знаешь.

— Она же и мухи не обидит. — Мое сердце бешено колотится, ладони становятся влажными. Он так зол, и у него есть на то веская причина, но я не могу позволить ему узнать об этом. Я решила впустить Сторм, и теперь мне нужно придерживаться своего решения. Ущерб уже нанесен. Я не могу повернуть время вспять.

— Ты не можешь быть уверена, что она бы этого не сделала.

— У меня есть внутреннее чутье, понимаешь? — Я прочищаю горло. Расправляю плечи. Выгляжу уверенно.

— Ты убиваешь меня. Убиваешь меня. Ты впустила ее в наш дом. Оставила ее без присмотра…

— Я не оставляла ее без присмотра. — Чёрт, не оставляла?

— Да, оставила.

— Когда? — Она сидела на кухне, и мы разговаривали…

— Когда ты пошла в туалет, — говорит Лейн, прерывая мои размышления.

— И что, мне нужно было терпеть?

— Будешь делать это, когда оказываешься настолько тупа, что впускаешь кого-то в наш дом. Теперь она знает, как все устроено и какой у нас уровень безопасности. Кто-нибудь может уничтожить нас посреди ночи.