Пиф-паф

— Детка, ты не могла бы пойти в спальню и подождать меня? Обещаю, что скоро приду.

Я киваю, слишком напуганная, чтобы говорить.

Хаггерти опускает подбородок. Его язык скользит по моей груди. Я вырываюсь из его объятий и бросаю взгляд на незнакомых мужчин в комнате.

Они меня продадут. Я должна подыграть.

Я быстро возвращаю свое внимание к Хаггерти, как раз в тот момент, когда он резко присасывается к моему соску. Гнев берет верх над прежними нервами, сея хаос у меня внутри.

— Можешь идти. — Хаггерти сбрасывает меня со своих колен, как дешевую проститутку, что никак не согласуется с его поцелуем. Мне хочется плюнуть в его самодовольную физиономию. Но не делаю этого. Вместо этого я поднимаюсь и обхватываю себя руками, чтобы прикрыть наготу, слишком ошеломленная, чтобы схватить одежду. Взглядом бросаю кинжалы в Хаггерти. Я поворачиваюсь и свирепо смотрю на мужчин, прежде чем оглядываюсь по сторонам невидящим взглядом. Коридор. Я устремляюсь в том направлении, куда, как мне кажется, направился Хаггерти за несколько мгновений до того, как раздел меня догола.

— А она вспыльчивая штучка, — говорит мужчина.

— Не. Она была лишена моего члена целый месяц, а ты только что помешал ей получить кусочек своего мужчины. Она злится не на меня. Она злится на тебя, Салли.

Мужчина смеется.

— Справедливо, — говорит другой мужчина. — Мы тебя надолго не задержим. Не хочу, чтобы эта женщина набросилась на моего лучшего сотрудника.

Я не слышу больше ни слова после того, как открываю дверь в конце темного коридора и захлопываю ее за собой, словно бомбу взрываю.

Я опоздала на автобус. Я увидела объявление в витрине магазина. Я схватила человека, которого хотела бы вообще никогда не видеть. Если бы можно было найти машину времени и вернуться в начало сегодняшнего дня, я бы вообще не встала с постели.

Глава третья

Комнату освещают пять маленьких экранов. Камеры наблюдения. На одной из них виден коридор, ведущий в квартиру. Должно быть, именно туда убежал Хаггерти, когда мы услышали стук в дверь. Вот как он понял, что ему нужно делать.

На одном из экранов жирным шрифтом написано «Камера два». На ней изображены трое мужчин, стоящих перед Хаггерти. Они выглядят злыми, богатыми и, похоже, готовы убить человека без малейших угрызений совести. Ну у какого человека на лице вытатуирована змея, а на шее висят золотые цепочки? У секс-торговца, вот у кого.

Во что я вляпалась?

Я внимательно наблюдаю за тем, как Хаггерти продолжает сидеть перед мужчинами в костюмах.

Парень с татуировкой на лице протягивает руку. Хаггерти берет ее в свою, и они обмениваются рукопожатием.

А что, если он не коп под прикрытием, как он говорил? Что, если Хаггерти — один из этих парней? Продаст ли он меня?

Посмотрев налево, затем направо, я ищу окно, дверь — хоть что-нибудь. Там лишь голые стены.

Пожалуйста, пусть здесь будет люк или что-нибудь еще, что поможет мне исчезнуть из этого места.

Я поднимаю взгляд к потолку. Там тоже ничего нет. Ну, насколько я могу судить из-за недостаточного освещения, нет.

— Миранда, ты в порядке? — голос Хаггерти доносится из-за двери.

Я смотрю на экраны телевизоров. Мужчины ушли, и Хаггерти тоже.

— Миранда, я сейчас войду к тебе. Они ушли.

Я делаю один неуверенный шаг назад, потом еще и еще, пока не чувствую спиной стену.

Ручка поворачивается, дверь приоткрывается.

— Ты в порядке. У меня твоя одежда. Я положу ее на пол, а потом отойду, чтобы ты могла одеться. Я не буду смотреть на тебя, обещаю. — Его тон извиняющийся.

— Хорошо. — Меня едва слышно.

Он делает, как сказал, и дверь закрывается.

На цыпочках пересекая комнату, я приседаю и собираю все предметы своей одежды, на ходу надевая их. В тот момент, когда натягиваю футболку через голову, я плачу. Мои плечи трясутся. Я закрываю голову руками и опускаюсь на пол, пока не ложусь в форме морской звезды.

— Проверь, как у меня там все зашито, ты, напыщенная задница. — Голос снаружи знакомый. Бретт. Я запрокидываю подбородок так далеко, как только могу, пытаясь хоть мельком увидеть их в объективе камеры. Я не могу разглядеть никого из них из-за слез, застилающих мне глаза.

— Это та девушка, что рыдает, как раненая собака? В нее попала пуля?

— Нет. Физически она не пострадала.

Я вытираю слезы и не перестаю вытирать их, пока не вижу достаточно ясно, чтобы рассмотреть мужчин на мониторе.

— Неужели Салли и Рэйв обратили внимание на ее светлые волосы и большие голубые глаза и захотели продать ее вместе с другими девушками? Видел, как они уходили. — Бретт поднимает руки в предостерегающем жесте. — Не волнуйся. Они меня не видели.

— Они видели ее, но не собираются продавать. Ну, я так думаю. Но не уверен, что нам все-таки не придется этого делать.

Продать меня? Продать меня? Что случилось с тем, что ты защитишь меня, лживый кусок дерьма?

— Я удивлен. С ее светлой кожей и изящными чертами лица, она принесла бы ему кучу денег.